Страница 279 из 294
Он предусмотрительно отодвинулся.
— А если бы мост пропал? — спросил он строго.
— Но ведь он же выдержал тебя…
— Я гораздо легче, — сказал Крайст с едва уловимым оттенком укоризны в голосе, — ты ведь, признайся, всё-таки немножко влюблена в Эрна…
— Как сказать… — Кирочка смиренно опустила ресницы. — Не знаю.
Они пошли куда-то вдоль скалистой стены, теперь прижимаясь к ней практически вплотную. Тропинка вела их по узкому уступу, местами сколотому или заваленному камнями. Когда нужно было перешагивать узкие, но невероятно глубокие расщелины или перебираться через груды осыпавшейся породы, Крайст подавал Кирочке руку.
— Ну вот, — ворчал он, помогая ей преодолеть очередной завал, — этого я и боялся. Женщина в таких местах — обычно только лишняя морока.
Наконец они добрались. Отвесная стена неожиданно оборвалась, в чистое небо впился самый высокий последний её остроконечный зубец, тропинка резко покатилась под гору, но там, пока ещё очень далеко внизу, зыбко зеленела роща, и слышен был плеск реки в глубокой туманной долине.
Времени на спуск пришлось потратить порядочно. Идти нужно было очень осторожно — на маленьких круглых камушках, которые встречались на их пути, было так легко оступиться! И Крайст, недовольно сдвинув брови, в особенно опасных местах снова помогал своей спутнице, боязливо и неловко переставлявшей по крутому склону свои необычайно длинные ноги.
В долине их поджидала развилка. Тропинка раздваивалась. Одно из её продолжений, наиболее привлекательное, заманчиво широкое и ровное, уходило в глубину леса, а другое, узкое и каменистое, тянулось вдоль крутого берега порожистой реки.
— Вот видишь, тут расслабляться нельзя, — заметил Крайст, — поверь, Ущелье не слишком нам радо, и приготовило ещё немало сюрпризов.
— По какой же из этих двух тропинок нам идти? Давай разделимся, ты пойдёшь лесом, а я по берегу.
— Боюсь, что именно такого решения и ждёт от нас Ущелье.
— Как же нам быть?
— Идём вместе.
Билл решительно повернул в сторону леса. Солнце опустилось уже так низко, что его не было видно за горами; лишь нежно розовое сияние разливалось там, и остроконечные зубцы на его фоне казались ещё чернее. Стремительно начало смеркаться.
Едва они оказались под густыми кронами необыкновенных деревьев — то были не дубы, не клёны и не каштаны — удивительное спокойствие снизошло на них. Кирочка начала замечать, что прошлое, все воспоминания тревоги, постепенно отходят на второй план.
Листья деревьев, широкие и шершавые, словно работящие ладони, светились в темноте призрачным нежно-голубым цветом. От этого в роще было светло. Ночные бабочки, огромные, словно птицы, искрящиеся, оставляющие за собой шлейф из мириад сияющих блёсток, разноцветные: белые, сиреневые, розовые — порхали повсюду.
Мягкий как перина мох устилал камни и пни, заползал высоко на мощные в несколько обхватов как у секвойядендронов стволы.
Они остановились, чтобы послушать фей, скрывающихся в листве, которых здесь было великое множество, но полупрозрачные светящиеся крылышки всевозможных цветов и оттенков были сложены, и казалось — в кронах магических деревьев нет никого — лишь тихое пение выдавало их присутствие.
— Билл, ты помнишь, зачем мы здесь? — спросила Кира беззаботно, наблюдая за малюсенькой феей, спустившейся с ветки к ней на ладонь, — гляди, какие они забавные!
— Мы ищем Эрна, — ответил Крайст озабоченно, — по-моему, тебе нужен «Античар». Он достал из кармана блистер и выдавил на ладонь небольшую гладкую капсулу.
Кирочка взглянула на него недоумённо.
— Глотай, — велел Билл и тотчас отвернулся.
Обращённые к нему большие тёмные глаза Кирочки, подёрнутые туманной поволокой, были гораздо опаснее чар волшебного леса. Она сидела на мху, опираясь на руку и подогнув согнутые в коленях ноги. Лёгкая юбка немного задралась; нежная кожа бёдер как будто слабо светилась в полумраке.
«Ведь она даже не вспомнит ничего, если…»
Билл обрубил мысль. Он умел с ними справляться. В эту секунду он почувствовал себя как никогда благодарным Ехире и злым на доктора Хосе, этого живого мертвеца, сколотившего капитал на грёзах прожорливых анорексичек и похотливых неудачников. Век векуй, а всё равно никогда не скажешь с уверенностью, кто сделал тебе добро, а кто подложил свинью!
Кирочка неохотно повиновалась и проглотила капсулу. Примерно через пару минут к ней вернулась способность рассуждать здраво.
— Растяпа, — отругал её Билл, — отправляясь в такие места надо постоянно быть начеку. А ещё одна хотела идти!
Она выслушала отповедь с опущенным взором. Подав руку, Билл помог ей подняться на ноги; минуту спустя они уже продолжали путь.
— Гляди-ка! — воскликнула Кирочка, указывая пальцем в просвет между деревьями, куда уходила тропинка, — там Эрн!
— Точнее Эрны…
Прямо на них из глубины зачарованного леса вышло несколько совершенно одинаковых юношей, каждый из которых как две капли воды похож был на юного чародея.
— И который из них наш?
— Это фреи, лесные духи. Они могут принимать любое обличие. О чём думает больше всего человек, который встретит фрею, тем она ему и покажется.
— А что они делают?
— Заманивают путников в глубину леса и исчезают. Найдёт дорогу — повезло, не найдёт — чаще всего так и бывает — сам виноват. Не все видят фрей, а только те, кто сильно зависит от своих желаний.
— Это я..? — спросила Кирочка удивленно и чуть сконфуженно.