Исполнитель желаний

— Это обязательно, я должна посмотреть. — упрямо повторила женщина.

— Обойдётесь.

— Да что это, в конце концов, такое?! Я медицинский работник. Вы мне мешаете! — сталкиваясь с чем-то неожиданным и непонятным, некоторые люди зачем-то продолжают с невиданным упорством действовать по стандартной схеме, будто стараясь силой подмять под себя подобно асфальтовому катку, разбушевавшиеся обстоятельства. Владычица школьного медкабинета была настолько убеждена в собственной правоте, что даже рассердилась. Она, дескать, уже двадцать лет осматривает детей, и прежде никто столь вероломно не восставал против неё!

— Выйдите из кабинета, — велела она Кирочке с холодной враждебностью в голосе и повторила попытку прикоснуться к резинке, прильнувшей к хорошенькому животику Эрна.

— Не трогайте, я сказала! — воскликнула Кирочка, еле сдерживая прорывающуюся панику, и нервным движением выхватила из-за пояса пистолет.

— Ладно-ладно… — ошарашенно забормотала женщина-медработник, поднимая руки и расправляя пальцы в знак того, что не собирается прикасаться к подростку.

— А теперь пишите, — приказала Кирочка, — в карту, что вы посмотрели всё, что надо.

— Хорошо-хорошо, — женщина-медработник попятилась к столу, — всё напишу. Только пушку уберите. Вам нервы лечить надо.

— Я учту, — ответила Кирочка с улыбкой облегчения, вкладывая пистолет в кобуру. — Идём, Эрн…

— Ну, народ пошёл… — недовольно пробурчала себе под нос, дописывая что-то в карте, женщина в халате, едва за ними закрылась дверь. — Сумасшедшие… И кто им только выдаёт лицензии на ношение оружия? Халтурит комиссия. Или взятки берёт.

— Спасибо, что заступилась за меня, — прочувствовано сказал Кирочке Эрн, когда они вышли, — эта тётка ужасно мне не понравилась. Я вообще не люблю, когда меня трогают.

— Не за что тут благодарить. Ты наивен, если думаешь, что я сделала это для тебя, — сухо ответила Кира.

— Тогда зачем? — удивился подросток.

— А что, я могла, по-твоему, допустить, чтобы её дернуло высоковольтным током? Вдруг включился бы этот твой электрический колпак! — Кирочка добыла из нагрудного кармана сигарету и нервно прикурила, только теперь Эрн заметил, что у неё немного дрожат пальцы, — Я спасала медицинского работника. Это был мой долг.

Она жадно затягивалась, отвернувшись. Эрн молча шёл рядом, разглядывая асфальт у себя под ногами. Он думал о том, что служба у Кирочки отнюдь не такая простая, как кажется на первый взгляд. А иногда и опасная.

— Как ты будешь охранять меня в школе? Ты ведь не собираешься сидеть со мною за одной партой на каждом уроке?

— Нет, я буду только встречать и провожать тебя. Школа — вполне безопасное место. Ни один уважающий себя колдун не станет применять магию публично.

Чем больше свидетелей, тем сильнее расход энергии, это известная закономерность, ведь каждого из тех, кто ВИДЕЛ, необходимо в увиденном УБЕДИТЬ, то есть сделать так, чтобы он поверил собственным органам восприятия, на это тоже требуются силы, и немалые, но иначе никак — сопротивление сомнения неубеждённого свидетеля будет мешать колдовству, и если маг не слишком силён, оно даже может повернуть процесс вспять.

Снова наступило молчание. В присутствии лейтенанта Лунь Эрн всегда ощущал стеснение, а она, должно быть, всё ещё переживала свою неуклюжую выходку в кабинете, хмурилась и раздражённо покусывала нижнюю губу. Из-за деревьев показалось ленивое осеннее солнце, полустёртое облаками, его рассеянный свет ронял на мокрый асфальт белые блики.

— Как по твоему мнению оно работает?

— Что? — Переспросила Кирочка. Заметно было, что перед этим мысли её витали где-то далеко, и возвращались теперь оттуда не слишком охотно.

— Электрическое поле, которое… охраняет меня, — пояснил Эрн. Когда он произносил последние слова, лёгкая тень смущения скользнула по его лицу, мимоходом подчеркнув его ясность и нежный молодой цвет.

«И зачем это, почему?» — думала Кира, украдкой поглядывая на него, она уже находила в себе зачатки той болезненной тревожности, которую может разбудить красота, когда ты точно уверен, что этой красоте не суждено принадлежать тебе никогда; похожим образом писателей захватывает совершенство чужого слова, а художников — полотна гениальных предшественников. Она ощущала свою беспомощность и ничтожность рядом с той великой творящей силой природы, что оказалась способна так соединить, скомбинировать все черты, чтобы настолько гармонично и правильно они сочетались! Эрн был так хорош, что при каждом взгляде на него накатывала волна смиренного принятия бессмысленности бытия; словно венцом всего процесса творения, всей эволюции был он; но сама по себе красота ничего не объясняла, и только сильнее мучил, бередил душу вечный вопрос: для чего всё это немыслимое совершенство порождено — в чём цель красоты? в чем её польза? — красота не имеет смысла; но она — есть единственный результат вечных творческих поисков Вселенной; бесчисленное разнообразие объектов, невероятное множество комбинаций и всё ради того, чтобы… всего единожды — ведь ничто не способно повториться — произвести на свет божий нечто вроде Эрна…

— Я не знаю, — небрежно ответила Кира, заставляя себя отвести глаза, — вероятно, защита активируется, когда кто-то прикасается к тебе.

— А мне кажется, что ОНО — Эрн отзывался о светящемся куполе словно о разумном существе, причём довольно почтительно, — чувствует намерение, с которым прикасаются… Когда до меня дотронулась ТА — он выделил это местоимение интонацией, — женщина, оно включилось почти сразу…