Страница 147 из 294
— Ну что вы… — ободряющей улыбкой Крайст смягчил у Рахель этот внезапный взрыв недовольства собой, — это я рядом с вами чувствую себя аскетом, помешанным на самоотречении. «Синюю» или «красную» сумочку выбрать? — он не обидно передразнил её, — Боже мой, в таком случае я бы не купил ни одну…
— А разве вы не аскет? — Рахель кокетливо прищурилась; подобный поворот беседы возвращал ей утраченную было надежду соблазнить Крайста. — Если вы даже не позволяете себе пофантазировать в удовольствие?
— Я? Аскет? Какое там..! — Билл махнул рукой и рассмеялся. — Я просто не склонен об удовольствиях фантазировать, я привык их получать…
Рахель определённо нравилось происходящее; она кокетливо заулыбалась. Всё шло по классическому сценарию… Кино-мачо всегда ведут себя примерно так, как сидящий напротив мужчина с такими ошеломляюще синими глазами…
— Вы — моя мечта… — восторженно пробормотала Рахель, заглядывая Крайсту в лицо и накрывая его руку, лежащую на столе, своей. Всякий раз, когда мир преподносил ей очередную иллюзию воплощения волшебной грёзы, она приходила в экстаз.
— Ну, если я мечта, то могу ведь и исполниться, — заметил Билл, погасив хитрые огоньки в глазах коротким взмахом ресниц.
Отпустив его руку, Рахель слегка напряглась.
— Все мои мечты приносят с собой, сбываясь, неприятности…
— И на этот раз они не исключены. Скорее, даже гарантированы, — весело сообщил Билл.
Рахель вскинула на него разочарованно-удивлённый взгляд:
— Простите, но я не совсем понимаю вас… Что это значит?
— Я вас брошу. Сразу. Исчезну перед рассветом, словно меня и не было никогда, — спокойно ответил Крайст. Обыденный тон, которым было сделано это заявление, ещё сильнее шокировал бедняжку Рахель.
Возмущённая, раздосадованная, недоумевающая, она порывисто вскочила из-за стола. Последняя сказанная Крайстом фраза никак не вязалась с тем образом, который успел сложиться в её сознании.
— Ну… Спасибо, что хоть предупредили. В таком случае вам лучше так и остаться мечтой! — выпалила она и, замолчав, оскорблённо поджала губки.
Билл продолжал сидеть и спокойно улыбаться, глядя снизу вверх своими вызывающе ясными, ни в чём не виноватыми глазами на госпожу Грик, внутри которой в тот момент бесновалась буря…
— Вы очень мудры Рахель, страшащемуся лишиться, лучше не обретать, — изрёк он, делая знак проходящему мимо официанту.
Ответом ему был удаляющийся сердитый стук тонких каблучков.
9
Кирочка лежала в постели с открытыми глазами. Тревоги о пророчестве всегда приходили по ночам, когда одна за другой тихо и медленно ложились на дно взбаламученные дневной суетой лёгкие песчинки мыслей. Она взяла с ночного столика наладонник, задумчиво полюбовалась своим отражением в его мёртвой чёрной поверхности…
Обмен личными сообщениями между офицерами особого Подразделения не был запрещён открыто, но и не поощрялся, тем более на дворе стояла ночь, тёплая летняя ночь, полная шорохов, звёзд, кружевных лунных теней… Мало ли, что могут о ней подумать… Впрочем, Крайст, Кирочка это знала точно, не станет копошиться в ворохе возможных подтекстов ситуации… Она всегда будет существовать для него в обличии конкретного факта — «было», «не было» — а кто что при этом подумал — шелуха — прошлогодняя листва, которую уносит ветер или досадливо сметает швабра дворника…
Набранное сообщение выглядело вполне прилично:
л. Лунь: Как-то тревожно мне, Крайст. Со мною произошло нечто необычное, и, боюсь, оно теперь не отпустит меня.
Кирочка немного помедлила перед тем, как нажать на поле с надписью «отправить». Всё же ей было неудобно… Что если Крайст спит… или… не дай Боже! …проводит время с женщиной… И тут встревает она со своими дурацкими страхами!
Однако, Билл ответил почти сразу:
л. Крайст: отпустит, куда денется, если сама не будешь удерживать. Приветствую. Что стряслось на этот раз?
л. Лунь: Мне погадали на картах…
л. Крайст: Катастрофа! Небось, предрекли роковую любовь?
л. Лунь: Тебе смешно?
л. Крайст: Конечно! Ведь тебе же её предрекли, а не мне. Предрекли бы мне, я бы и сам испугался до смерти.
Кирочка почувствовала, как губы её поневоле начинают складываться в улыбку.
л. Лунь: По-твоему, роковая любовь — это самое страшное?
л. Крайст: А что может быть страшнее?
л. Лунь: Ну… Не знаю… Штука в том, что мне не предсказали ничего конкретного… Просто «нечто недоброе».
л. Крайст: Зло и благо относительны. Не ломай голову. Зачем вообще бояться того, чего даже не можешь как следует себе представить? Это нерациональное расходование эмоциональной энергии.
л. Лунь: Спасибо, Крайст.
л. Крайст: На здоровье. Не забывай, что страх легче всего внушить, и труднее всего изгнать, ибо у нас, существ мыслящих, он изначален: осознание собственного существования с первой секунды идёт рука об руку с протестом против собственного исчезновения…
Отложив наладонник, Кирочка привычно почувствовала облегчение. Умеет Крайст, однако, налаживать расстроенные нервы, починять поломанные судьбы и прочищать замусоренные мозги… А такой, казалось бы, раздолбай… Кирочкиной тревоги не осталось и следа. Теперь ей было спокойно и хорошо, а карточное гадание представлялось совершенной глупостью. Крестовый король, валет и туз… Надо быть полной дурой, чтобы придавать цветным картинкам, сброшенным на пол сквозняком, какое-то глобальное жизнеопределяющее значение!..