Страница 111 из 294
— Не всё сразу, малыш… — сказал он тихо-тихо, склонившись к ней, — мы подождём…
Ни разу в жизни ему не приходилось давать обещаний, которые он заведомо не собирался исполнять. Билл с детства осуждал подобное поведение. Но в сложившейся ситуации он просто не мог поступить иначе. А самое обидное — ни сейчас, ни после, Билл это ясно понимал, он не сумеет всё достаточно аккуратно и толково объяснить этой милой некрасивой девочке, и она будет думать, что просто не понравилась, в очередной раз не понравилась высокому синеглазому парню… Она будет мучительно перебирать возможные причины, почему он не позвонил ей, неудачно ли она оделась или говорила на первом свидании не те слова, которые нужно… Бедняжка.
Билл проводил девушку до дома.
«Чудо получилось. Пусть всего несколько мгновений, но ты всё-таки была счастлива…» — подумал он себе в утешение, прощаясь с нею возле подъезда. «…когда целовала меня, так смело и жадно, позволив себе поверить в то, что я тебе принадлежу, тебе одной, искренне, всецело и навсегда…»
Мысленно желая маленькой кондукторше всего самого хорошего, Билл подождал, пока за нею закроется тяжёлая металлическая дверь.
6
— Вы спасли мне жизнь, Аннака, даже не знаю, как благодарить вас…
— Никогда нарочно не думайте о благодарности, Кира, это совсем не то, что следует выдавливать из себя. Однажды, возможно, и мне понадобится ваша помощь… А, возможно, и нет. Подлинно бескорыстный человек знает, что делать добро не трудно, потому он никогда не чувствует себя неуютно в обществе тех, кто ему помог. Выпьете со мной ещё по чашечке чая?
Кирочка вежливо отказалась:
— Нет, спасибо. Теперь мне нужно идти, я получила сообщение от Кра… — она опомнилась слишком поздно; Аннака Кравиц прикоснулась пальцами к вискам, и, досадливо сморщившись, медленно опустилась в ближайшее кресло.
— О, первозданный Хаос!
— Ой… Извините, пожалуйста! — Кирочка бросилась к сидящей колдунье, раскинув руки, будто собиралась обнять Аннаку, в её широко открытых глазах металось испуганное раскаяние. Она сделала это безотчётно, повинуясь мгновенному чувственному порыву — девушка ощутила жгучий стыд за свою рассеянность, а вслед за ним острое желание искупить вину, утешить свою избавительницу, как-нибудь помочь ей…
— Вам принести воды? — спросила она сочувственно, склонившись над сидящей Аннакой.
— Не беспокойтесь, ничего страшного… Сейчас само пройдёт, — ответила ведьма, ритмично растирая виски.
«Вот ведь Крайст… ну даёт… — промелькнуло в сознании Кирочки, — …умудряется наделать гадостей одним фактом своего существования…»
Эта мысль слегка позабавила её. Будет чем при случае его подколоть.
Кирочка налила Аннаке воды из графина. Ведьма взяла у неё из рук стакан и откинулась в кресле.
— Позвольте мне… я… — Кира встала за спинкой кресла и положила руку на лоб Магистра Песчаной Розы.
Могущественная колдунья очень удивилась — прежде ни у кого не хватало смелости на такое решительное физическое сближение — все знают, что маги не слишком любят чужую инициативу в таких вещах. Однако, Кирочкину руку Аннака не отняла — прикосновения длинных прохладных пальцев были приятны ей, от них становилось легче. Головная боль отступала, таяла…
— Отчего это у вас? — спросила Кирочка тихо, — …если не хотите рассказывать, можете не отвечать. Но мне очень интересно. У мужчин-колдунов тоже так?
— Нет, — проговорила Аннака, проглотив воду, — у них всё наоборот. Они от любовных приключений только набирают силу…
— Почему?
— У разнополых магов по-разному устроены энергетические системы. В каждом женском существе заложена мощная сила, направленная на зачатие, на созидание, на продолжение жизни. Женщина — и тело её, и разум — плодородная земля, ложась в которую, прорастают семена, в этом и сила её и слабость, незасеянная пашня не способна дать всходов, женщина пассивна по своей сути, и, следовательно, несвободна. Колдовство же — начало активное. Природа колдовства — изначальный Хаос, сопротивляющийся установлению всякого порядка, всякому созиданию; Великий Хаос — есть абсолютная свобода — в его основе лежит стремление к разрушению. Поэтому внутренний Хаос ведьмы и её женственность всегда находится в антагонизме. Сила колдуньи возрастает постепенно в течение всей жизни, но частые влюблённости могут истощать её. С колдуном-мужчиной происходит прямо противоположное: он рывком становится сильнее, когда исполняется его любовное желание. У колдуна-мужчины сила растёт скачками, каждая новая разбуженная взаимность женщины — это капля силы; так происходит потому, что у любви мужской и женской тоже очень разная природа: женское начало стремится связать себя, соединившись с объектом своей страсти, отождествить себя с ним, раствориться в нём как малое в большем; для женщины любовь — полная капитуляция, для мужчины же, напротив, любовь — победа, триумф, утверждение своей самости…
— Прошло? — спросила Кирочка, осторожно убирая руку со лба колдуньи.
— Более-менее, — Аннака благодарно кивнула, — у вас прекрасные руки, Кира, лучше холодного компресса…
Хозяйка поднялась, чтобы проводить девушку до дверей. По широкому сумрачному коридору, заставленному массивной старинной мебелью, таинственно прошуршало её шикарное платье. Кирочка шла следом, любуясь нежным сиянием атласной материи, окаймлённой пышным кружевом, длинная юбка ползла по паркету за Аннакой словно пенистая волна, отхлынувшая с песчаного берега.