Страница 22 из 149
Глава 4
Всякий раз, как в первый раз,
М/ф. «Кошмар перед Рождеством».
Первым, что я почувствовала, едва очнулась, была сильнейшая головная боль и головокружение. Попытка пошевелиться, увы, облегчения не принесла – вмиг заныл правый бок и нога, головокружение усилилось до противных мушек в глазах и звона в ушах, а внутренности скрутил тошнотворный спазм. Состояние оказалось на редкость паршивым и я, не выдержав, тихо застонала, пытаясь повернуться на бок, чтобы, как в детстве, свернуться в клубок, подтянув колени к груди. Так мне всегда удавалось убаюкать боль, часто такое помогало и во взрослой жизни.
Но сегодня мне этого сделать не дали. Чья-то сильная рука прижала меня к кровати, не давая пошевелиться, и спокойный, но полный каких-то странных эмоций, мелодичный голос произнес… нет, даже приказал:
- Ляг спокойно!
В этом приказе мне послышались брезгливые нотки, заставившие приоткрыть глаза. Но увидеть говорившего не смогла – свет оказался слишком ярким и я, зажмурившись, нервно сглотнула, пытаясь сдержать рвотный позыв, одновременно облизывая пересохшие губы. Вдобавок вдруг стало слишком жарко, тело вмиг покрылось испариной, следом за этим пришли мурашками и я почти мгновенно замерзла. Но тошнота чуть отпустила, хотя голова еще продолжала кружиться.
Да что со мной?
Ответ пришел чуть позже, откуда-то со стороны. Холодный, даже какой-то ледяной голос тихо, но отчетливо произнес:
- Следи за своими руками. Она рабыня наследника, тебе ее касаться запрещено.
- Я сам не в восторге, но должен ее осмотреть, - раздался все тот же голос с брезгливыми нотками, а затем, спустя долгую минуту тишины, я почувствовала, как вспыхнул болью бок, едва его коснулись чьи-то пальцы, ощупывая и не сильно надавливая. Хотя мне показалось, что мои нижние ребра просто-напросто вмяли вовнутрь! Следом чувствовались прикосновения к остальным ребрам, но они такой боли уже не принесли. А вот когда чьи-то прохладные пальцы дотронулись до моей левой лодыжки, я не смогла сдержать вскрика, чувствуя, как слезы хлынули из глаз.
Это было невыносимо больно!
Но боль хотя бы отодвинула на задний план тошноту и слегка притупила головокружение. Только, увы, на этом мои мучения не закончились: эти же пальцы внезапно оказались на правой скуле, и ее буквально свело от боли. Когда кто-то нащупал болезненную точку за ухом, голова взорвалась, словно тыква, брошенная на асфальт с высоты. Судя по всему, там была большая шишка, она-то и болела.
Затем мне приоткрыли веки, и в глаза ударил нереально яркий свет, резью отдавшийся в висках, заставивший вскрикнуть от боли. Меня затошнило с новой силой, но меня, наконец, оставили в покое.
По крайней мере, свернуться в клубок мне все-таки дали.
И только через большой промежуток времени я смогла убаюкать и боль, и головокружение, и даже тошноту. И даже удалось-таки с большим трудом разлепить веки. Голова от этого простого действия разболелась невероятно, но я сумела различить размытую фигуру, стоявшую возле кровати.
Им оказался высоченный парень, какой-то тонкий, гибкий, как тростинка, лет двадцати на вид. У него были длинные белые волосы, какие-то странные, тонкие и красивые черты лица. Да и в целом он смотрелся таким… возвышенным, наверное. Нереальным.
А когда он выпрямился, откидывая шелковистые локоны за спину, все встало на свои места.
Слегка вытянутые и острые кончики его ушей дали понять, что ощупыванием моего тела занимался, хоть и с видимой брезгливостью и пренебрежением, но все-таки самый настоящий эльф. И можно было бы отнести его к бешеной фантазии, расшалившемуся воображению, а то и к привету от дядюшки Морфея… Но сильная боль и прочие прелести, ощущаемые собственной (почти) шкурой, мне подсказывали, нет, просто вопили о том, что моя душа вновь оказалась в другом теле.
В теле пленной маранты, которую орки подарили наследнику лератов. И которая предприняла наиглупейшею из всех возможных попытку сбежать от своего нового господина. За что и поплатилась падением с лестницы и, как следствие, кучей травм.
Их подробный список, кажется, сейчас как раз собирались огласить.
- Что ты скажешь? – голос второго присутствующего был невероятно холоден, как лед, но говоривший, несомненно, был молод. - Последствия падения серьезны?
- Не совсем, - раздался ответ эльфа, все с теми же пренебрежительными интонациями. - Могло быть хуже. Сотрясение мозга средней степени тяжести, трещины в двух нижних ребрах, а вот растяжение связок лодыжки практически на грани разрыва. Будь она человеком скорее всего не выжила бы. А так эта подкормка наследника выздоровеет полностью через пару-тройку недель. Я не вижу смысла ей в этом помогать…
- Закрой пасть, - этот коновал был перебит до того, как до меня дошло: как, а главное, в каком тоне он обо мне отозвался. - Сделай все, что нужно, чтобы она встала на ноги как можно скорее. И не чувствовала боли, естественно. И наперед думай о том, что ты несешь своим поганым ртом, и перед кем.
- Я придворный лекарь, - раздалось едкое в ответ. - Я не нанимался лечить легкомысленных рабынь! Если Аделиону так угодно, пускай он сам…
- Он сам… что? – послышался уже знакомый вкрадчивый голос, услышав который я устало закрыла глаза, уже не обращая внимания на злость, появившуюся после слов напыщенного эльфа.
Похоже, не даром писали в фэнтезийных романах об их холодности, самолюбовании, и уважении только к себе подобным… Вот и прямое тому доказательство. В чем-то наши фантасты были правы, причем настолько, словно видели представителей дивного народа воочию. Хотя, может и видели на самом деле, чем черт не шутит? Я же оказалась попаданкой, так может и они подвергались подобной участи когда-то.