В ловушке сна

Малейшие черты ее совершенного лица, имеющего округлую форму. Аккуратные заостренные ушки, чуть прикрытые непослушными завитками, непослушная грива кудрей, заплетенных в крупные косы, перевитые лентами. Острый подбородок, гладкая, идеальная кожа. Пухлые губки, изящно изломленные темные бровки, густые ресницы, обрамляющие прищуренные глаза с открытым, вызывающим взглядом. Дорогие серьги с драгоценными камнями, красивый изгиб лебединой шеи, гордый разворот точеных плеч – с листа пергамента, развернувшись в полупрофиль, на меня смотрела леди Таилина Трейд во всем своем великолепии.

А рядом с ней, слегка повернув голову противоположенную сторону от диагональной черты, разделяющий их, моя рука нанесла портрет Аделиона. Непроницаемый взгляд черных глаз, многозначительная улыбка на чувственных губах, густые, красиво изломленные брови, упрямая линия подбородка, крохотная горбинка на носу и темные, жесткие на вид волосы с несколькими тонкими косичками.

Лерат тоже получился, как живой…

- Карина, Лион никогда не собирался жениться на Таилине, - заметил Эмит, добравшись взглядом, видимо, до последней части моего рисунка. Самой маленькой, в правом углу, под изображением наследника Амил Ратана. - В их браке не было никакой нужды

- А сейчас есть? – ровно спросила, устремляя невидящий взгляд туда же, куда и блондин недавно – на раскинувшееся вокруг башни необъятное облачное небо.

- Только пока Повелитель находится в коме, - не отрываясь от моей работы,  машинально ответил мужчина. - Видишь ли, наследники не имеют пока полной власти. А при условии, что Повелитель не успел назвать имя приемника, фактически на престол взойдет тот, кому наместник окажет большую поддержку. Брак с Таилиной – прямая гарантия правления Аделиона.

- И Соломон смирится с таким раскладом вещей? – иронично спросила, чувствуя, как на душе скребут уже не кошки, а полноценные ягуары, леопарды и другие полноправные представители семейства кошачьих. Если раньше в душе брезжила хоть какая-то надежда, то сейчас она была безжалостно скомкана и раздавлена после неосторожных слов Эмита.

- Это их личное дело и семейный дрязги, - как-то уж слишком многозначительно усмехнулся лерат, заставляя подозревать, что знает повелитель льда о чем-то важном, но тщательно скрываемом. И хоть пытай его, хоть уговаривай – черта с два он скажет хоть слово. Ох, что-то здесь не чисто!

Впрочем…

Я мысленно усмехнулась, забирая у Эмита свой рисунок. Мне до их внутрисемейных проблем нет абсолютно никакого дела. Я и так узнала слишком многое.

- Карина, не стоит все сказанное Маруной воспринимать так буквально, - шагнув ближе, блондин положил мне руку на плечо и ободряюще сжал. Но тут же отдернул ладонь, когда Демон издал предупреждающий тихий рык.

- Леди Трейд съездила мне по лицу, - подтягивая ноги к животу, хмыкнула я в ответ на изумленно вскинутые брови мужчины. - Положившись на кое-кого, тем самым оставив меня без защиты, малыш винит себя в произошедшем. И теперь не даст никому до меня дотронуться. Скорее всего, даже Аделиону.

- Мне... жаль, что так получилось, - покачал головой Эмит. - Не думай больше о леди Трейд, ладно? Мне пора.

- Угу, - протянула я без энтузиазма. И как только шаги светловолосого лерата стихли на лестницы, с силой сжала кулак, комкая зажатый в нем рисунок.

Я не могла не думать о своем положении, когда о нем вдруг взялись напоминать все и сразу. И особенно после того, как Эмит проболтался о том, что брак между Аделионом и рыжей курвой все-таки имеет место быть. Нет, не имеет… Он будет!

Будет, черт его побери!

Аделион не уступит Соломону, не откажется от власти. Он не станет упускать возможность, а такая мелочь, как присутствие в его жизни местами упрямой и легкомысленной рабыни никакой роли не сыграет.

Давай смотреть правде в глаза, Карина. Ты действительно слишком многое себе напридумала. Где ты, а где та леди? Кто ты перед ней? И, самое главное, кто ты перед наследником Темной Крепости лератов?

Сообразила, наконец? То-то и оно.

Добро пожаловать на грешную землю. Больно оказалось падать, да?

Скомкав лист пергамента, с силой швырнула его прочь. С глаз долой, за периметр балкона, в потоки сильного ветра. Как можно дальше, лишь бы только не видеть маленькую, съежившуюся фигурку в самом углу рисунка. Сгорбившуюся будто бы от непосильной ноши спину; разметавшиеся по устало опущенным плечам темные, непослушные волосы; острые коленки, прижатые к груди, и тонкие руки, обхватывающие их. А на хрупкой лодыжке слишком тяжелый для нее кованый обруч с цепью, тянущейся куда-то за спину сидящей на грязном полу женской фигуры.

Моей фигуры.

К сожалению, должна признать, что это моя лучшая работа.

И к счастью, ее больше не увидит никто и никогда.

Хватит, наигралась.

Колокольчики на шее предупреждающе брякнули и дархар, вскинув голову, торчком поставил уши, настороженно глядя на меня.

- Прости, - я с усилием потерла переносицу, пытаясь избавиться от нахлынувших на меня чувств. Боль, обида, горечь, разочарование, крах надежд… Все они клубились в душе, вытесняя оттуда крохи тепла, оставляя после себя тугой, непереносимый, тяжеленный комок, мешающий дышать.

Мотнув головой, спрыгнула с перил и, одернув на бедрах край ярко-голубой рубашки, идентичной той, что я надевала вчера, направилась в сторону выхода, попутно зашвырнув на качели папку с чистым пергаментом и местной канцелярией. Звонко стукнул огрызок карандаша по полу, но возвращаться и поднимать его я не стала.

Мне нужно было как-то прийти в себя.

Вот не зря же говорят: если не хочешь разочаровываться, то не нужно изначально очаровываться!

Нет же. Карина ж самая умная! Самая смелая! Самая бесстрашная! Решила, что ей все можно, что каким-то образом заслужила чуть ли не самую главную роль в жизни, а заодно и в сердце лерата! Навоображала себе воздушных замков, выстроенных непонятно на какой основе, а теперь, когда брякнулась с них на пятую точку, сидишь и удивляешься, а что ж так больно-то?