Страница 10 из 127
Кай закашлялся, постучал по заболевшей груди и высморкался. Нинель была права, купание не прошло для него бесследно. И для Адониса тоже.
Весь день рыцарь ходил грустный и не отличался трудоспособностью, но главной причиной увольнения стал подошедший в середине дня следователь, выспрашивающий про нового работника. Начальник не хотел неприятностей и вертящих хвостом ищеек на его стройке, поэтому, пока служитель закона оформлял арест за порчу автомобилей, Адониса в очередной раз уволили.
Сдался рыцарь без боя. Кашлял он страшно и шмыгал носом очень красноречиво. Оформлять его сел Саванов, желая узнать детали, способные навести на ответы.
— Свидетели утверждают, что именно вы испортили четыре машины, два автомата, дорожный знак, пять метров асфальта и стену культурного центра, — Следователь листнул страницу досье и поднял одну бровь. На фотографии машина пребывала в относительно хорошем состоянии, если не считать ту ее часть, которая воткнулась в середину здания, да и повреждения других объектов соответствовали фразе «такого быть не может».
— Правда? — притворно удивился рыцарь. Он взял предложенную салфетку и сморкнулся. На его памяти это был лишь третий раз в жизни, когда он болел, причем и второй также произошел в этом мире. — Ну да, я увидел демона, о котором в последнее время говорят по телевизору, и хотел прих...поймать. Вот и поднял ближайшую машину и запустил в него.
Майор не поверил:
— Что вы сделали? — он оторопел, не ожидая подтверждения слов свидетелей, которые с пеной у рта утверждали, будто некий мужчина уничтожил их машины голыми руками, отправив на встречу с ближайшими поверхностями.
— Поднял машину и запустил, но по уроду не попал.
— Подняли. Машину. Руками?
Адонис, молча, порвал наручники.
— Руками, — подтвердил он, скомкал наручники в аккуратный шарик и представил неопровержимые доказательства на стол. Видоизменившиеся наручники перекатились к краю стола и упали на пол с металлическим лязгом.
Следователь сглотнул, еще раз посмотрел на заявление и вообразил, как гнутся прутья тюремных решёток — для суперменов голливудского разлива тюрьма не была приспособлена.
— А с этим переполошившим округу демоном вы случаем не знакомы?
— Не знаком, — соврал рыцарь, шмыгая носом.
Сидящий рядом с Адонисом полицейский отодвинулся и громко взмолился: «Пусть кто-нибудь придет и выкупит этого монстра». И его молитвы были услышаны.
— Здравствуйте, — Поздоровался Богдан и безапелляционно заявил. — Я представляю моего клиента Адониса Добрянского, и прошу не наседать на него.
Если рыцарь удивился, то не показал этого. На него навалилась зверская усталость, да и кашель становился все сильнее. Правоохранительные органы тоже не удивились. Адвокат – экая невидаль.
— Если ваш клиент возместит весь ущерб, владельцы обещаются не предъявлять иск, — Коротко описал ситуацию Саванов, тоже заметивший как подкосило задержанного. Описание болезни, которой, по словам девушки, болел его брат: гной, струпья, жар – все это предстало перед глазами следователя, и он отодвинулся от стола, не желая подхватить нечто с подобными симптомами.
Богдан посмотрел на цифру, присвистнул.
— Я отработаю, — кашляя, пообещал Адонис.
— Ага, или почку продашь, — сконфуженный суммой, зло пошутил Богдан, доставая банковскую карту. — Иди, тебя там ждут, я все оплачу.
Адонис тяжело встал и пошел мимо людей к выходу. На него иногда бросали заинтересованные взгляды, но никто не приставал. На выходе никто не ждал, зато едва рыцарь коснулся ступенек, опустился длинный хвост, обхватил за талию и поднял на крышу.
— Ты? — удивился представитель добра знакомым красным глазам из темноты.
— А кто еще? — Отмахнулся он него босоногий демон. Сапоги висели на шее диковинными украшениями. — Держись, нам надо, — он закашлялся и, сплюнув мокроту, закончил, — дома ждет Герман.
— Это ты Богдана позвал?
— Не говори, язык прикусишь! — не ответил на вопрос Кай сорвавшись с места в головокружительно длинный прыжок. Ветер обдувал лицо, линии огней скакали бешеными светлячками, а крыши сменялись одна за другой со скоростью гоночного болида. Иногда демон останавливался, его душил кашель, он отплевывался и снова продолжал путь.
В окно их квартиры первым попал Адонис, которого почти аккуратно поставил хвост, следом, подтянувшись на раме, внутрь залез демон.
Нинель и Герман встретили их с распростертыми объятиями, шприцами, одеялами и требованием немедленно лечь.
— Я же предупреждал, — почти рычал подпольный врач на Кая. — Твой иммунитет сильно подкошен, и твое тело не приспособлено к изменениям, которые с тобой происходят! Если ты не начнешь следить за собой…
Его заткнул грозный рык и разгоревшийся огонь глаз готового напасть демона, впрочем, грозный демон секундой позже согнулся пополам от кашля и был уведен Нинель в начале в душ с вопросом: — «Ты со всего города грязь собрал?», — затем в свою комнату. А Герман обследовал Адониса, которого свалила лихорадка, ему предстояло лежать под капельницей целый час.
— А если воспаление легких? Это не шутки! Хорошо еще Кай заметил и вызвонил меня, организовал спасительные работы в виде Богдана, и приволок вас сюда.
— Он!? Снова меня спас!?
— А чему вы удивляетесь? — не понял доктор. — Вы в этом мире самые близкие ему люди. Хотя, конечно я тоже не в восторге от его художеств, но не стоило его выгонять за это.
— Никто его не выгонял, он сам сбежал, — оправдался Адонис, поняв намек Германа, и отмахнулся, — Да и ничего с ним не случится! Демоны очень живучие!