Страница 42 из 43
— Тьма и... Это совсем не повод для дурацких шуток! Если со мной будет как с Халдаром! — вспыхнул Альвион. — А записку я оставлял оба раза, — добавил он, остывая.
Улыбчивый взгляд Великого Подателя на мгновение словно прикипел к лицу Альвиона. Его телохранитель вскинул на Арундэля глаза, в которых полыхнули то ли крайний ужас, то ли отчаянная ненависть собаки, которой показали палку.
— Вы, я вижу, путешествуете от полудня. Что говорят в землях Юга о делах Кхамула Дхарина? — поинтересовался Великий Податель.
— Говорят, что он ку-ку, — подмигнув, вмешался в разговор жрец. — Тогось, черепицу у него сорвало.
Телохранитель за плечом гостя тяжело засопел.
— Да что вы говорите... — вежливо удивился Великий Податель Милостыни. — Не расскажите ли подробнее?
Амети стеснительно посмотрел на своих спутников.
— Да чего уж... Рассказывай, уважаемый... — махнул рукой Альвион. — У тебя это лучше всех получается.
Амети приободрился, выпятил грудь и начал свой рассказ о посрамлении короля Дальнего Харада неким безымянным, но чрезвычайно хитрым жрецом. Эта была длинная история, изобиловавшая старинными харадскими анекдотами и полная специфического южного юмора. Даже Арундэль пару раз улыбнулся, когда речь зашла о том, как жрец в очередной раз посадил короля в лужу. Гость слушал с интересом, кивал головой и даже рассмеялся несколько раз. Амети определенно имел успех.
Дослушав, гость сказал:
— Поистине, этот рассказ достоин быть начертанным кончиком иглы в уголках глаз. Прошу вас — запишите эту историю.
Польщенный Амети покраснел:
— Я, конечно, человек образованный, но писать истории... Я никогда не пробовал.
— А попробуйте. Ничего страшного, — доброжелательно посоветовал гость и обратился ко всем троим: — Что ж, благодарю за новости и прошу позволения покинуть вас — нам пора.
Он поднялся на ноги, отряхивая полы своей одежды.
— Доброй ночи, — дружелюбно сказали Альвион и Амети.
— И вам того же, — отозвался Великий Податель. — Покидаю вас в нелицемерной надежде как-нибудь снова свидеться.
Он поклонился и пошел прочь от костра. Телохранитель последовал за ним.
— Странный тип. Зачем он приходил? — задумчиво спросил Альвион. — Ему что-то было нужно от нас, но ничего плохого он не хотел...
Арундэль, нахмурившись, повернулся к Альвиону:
— Он ни словом не солгал нам... Но лишь потому, что не сказал нам о себе ничего определенного.
— Почему же? Он же сказал, что едет с обозом из Умбара!
— В том-то и дело, что он этого не говорил. Даже имени своего не назвал.
Альвион недоуменно замолчал.
Тут Амети, который некоторое время пялился вслед пришлецам, протер кулаками глаза и обратился к своим спутникам:
— Я, должно быть, на радостях малость перебрал — на пустой-то желудок недолго: мне почудилось, будто у второго, длинного, руки по локоть в золоте.
— Да, Амети, у тебя, видно, как у Дхарина — черепицу сорвало!
Жрец воззрился на Нимрихиля как на пророка:
— Точно, на нем были королевские золотые наручи... До локтя...
Следопыт посмотрел на южанина с жалостью и состраданием, как на убогого.
— Везде тебе, уважаемый, золото чудится... — сказал Альвион и, зевнув, покровительственно похлопал жреца по плечу. — Ложись-ка лучше спать, Амети. А то еще придет волчок, ухватит за бочок...
Арундэль обратил к жрецу серьезное лицо:
— Тебе ничего не грозит, Амети, — сказал он. — Спи спокойно.