Страница 5 из 131
У подножья холма, из под валуна, ко мне метнулась белой стрелой змейка-альбинос. Очень хитроумное создание, несмотря на небольшие размеры, может прыгнуть метров на тридцать и укусить своими ядовитыми зубками. Вот и сейчас белоснежная бестия продемонстрировала, великолепный прыжок на дюжину саженей в мою сторону. В середине полёта, она видно сообразила, кто же является её целью и, в испуге попыталась изменить траекторию. Тщетно, хруст позвонков в сжатой ладони, оповестил окружающих, что лучше спрятаться пока на острове нахожусь я. Вовремя мне подвернулось это неразумное создание. Мои волосы уже образовали на голове вполне занимательную прическу, аля "я у мамы вместо швабры". Не сбавляя шага выпотрошил, незадачливого агрессора и из шкурки нарезал полоски. Переплетя их, получил очень неплохой ремешочек, которым и связал непослушные волосы в хвост.
С холма, отрывался неплохой обзор и увидев вдалеке, Зеркальные острова, я уже довольно точно мог представить, где нахожусь. Помимо того, что эти два острова были как две капли похожи друг на друга, так они были единственными на всем архипелаге, стабильными островами. На них тоже хватало чудес, но каждый из них обладал только определенным их набором и, магические бури обходили их стороной. Левз и Правз, кто из нас так перековеркал изначально данные им имена, Левое Зеркало и Правое Зеркало, я уже и не помню. Но эти сокращенные названия прижились и, уже лет двести их иначе никто не называл. Хотя конечно называли, Левз - ареной,а Правз - театром. Каждый из островов-близнецов представлял собой, торчащую из воды вершину горы. Поднимаясь на высоту трехсот метров, каждый оканчивался кратером, давно спящего вулкана. И вот то, что происходило в этих кратерах и послужило причиной их, несколько странных, вторых наименований.
Левз - в кратере, давно уснувшего вулкана, располагается арена, с небольшим амфитеатром. Зрительские места всегда пустые. Некому смотреть. В центре колизея, огромная, с футбольное поле, песчаная арена. Стоит спустится на, всегда сверкающий чистотой, песок поля, как... Мягкое сияние ограждающей сферы, закрывает тебя от внешнего мира, пол минуты ты один на площадке. Время одиночества проходит быстро, и вот ты уже не один. Ты видишь противника, случайно или злонамеренно выбранного ареной, в этом мы так и не разобрались.
Из колизея только два выхода, один ты проделываешь сам, а в другом случае, твое тело медленно растает, не оставив и следа, на чистом песке. Истает, что бы больше никогда не вернуться в мир.
Противник, которого тебе выбирает арена, не принадлежит миру живых. Это сообразный магический дубль - клон реального воина внешнего мира. После боя это магическое создание, оставляет на песке, что-то из своих вещей. Пожалуй это единственное, кроме скуки, что заставляет нас приходить на Левз. На архипелаге нет мастерских и магазинов, все наши вещи сделали мы сами, или добыли на арене, иногда за ненужную безделушку платя кровью. Хотя если учесть, мою патологическую лень, то не трудно догадаться, о происхождении большинства моих вещей.
Лет двести назад, мне потребовался любой, не магический, серебреный кулон. Я тогда заболел идеей, убраться с архипелага и посчитал, что смогу сотворить артефакт, который позволит создать портал за заградительную завесу. Попавший ко мне, манускрипт подробно описывал, возможность изготовления мощного артефакта для одностороннего перехода. Одним из требований был кулон из чистого серебра. Тогда Арена, была настроена по другому и дублировала любого у кого было в руках оружие, на момент начала поединка, во всем большом мире. Это сейчас колизей подыскивает адекватных соперников, способных оказать сопротивление и быть опасными. Месяц я провел на Арене, пытаясь вытрясти из дублей что-нибудь похожее на серебряный кулон. Сколько ненужного хлама, собранного с них, до сих пор валяется под сиденьями зрительских мест. Если бы, клоны не исчезали после своего поражения, то за тот месяц, гигантская чаша кратера, на треть была бы заполнена телами. Не нужно много умения, убивать тех, кто почти не знает с какой стороны браться за оружие. Достойные соперники в то время были ничтожно редки. Зато сейчас я несколько раз подумаю, прежде чем решиться на один единственный бой, Арена "поумнела". Я наверно так и продолжал бы, косить несчастных созданий сотнями, если б в один прекрасный день на Левз не забрел Джэд. Который узнав, что же я собственно делаю и изучив манускрипт, подробно описал мне, что под чистым серебром, автор подразумевал мифрил. А мифрильный амулет, таким способом можно "искать" до второго исхода. Странно, но я даже не разозлился, а пообещав найти автора-мудреца и, оторвать ему все что отрывается, улегся спать прямо на каменные сидения колизея. Джэд проговорив, что-то о том, что нельзя так себя перенапрягать, накрыл меня трофейным плащом и ушел.
Правз - такой же кратер, тот же амфитеатр, только на арене происходит совсем другое действие. И тут иногда бывают зрители, любопытно бывает заглянуть на Правз и, окунуться в большой мир. А именно его и показывает арена. На песке то и дело, сменяя друг друга, появляются различные места мира, Театр передает не только изображение, но и звук и иногда запахи. Именно из-за этой особенности остров и называют Театром. Жаль, что нельзя протянуть руку и коснуться того, что находится на "сцене", от зрителей происходящее отгорожено непроницаемым для физического и энергетического воздействия барьером. Иногда картинки сменяют друг друга в бешеном калейдоскопе, а бывает одно и тоже место не сменяется неделями.
Самое занимательное, находиться на Правзе одновременно с Лартом. Он еще в преджизни, был большой любитель, закинув ноги на диван проводить целые сутки за телеэкраном. Не знаю, сколько времени он потратил на изучение свойств Театра, но результат был впечатляющ. Ларт добился от Театра невозможного, а именно показывать то, что он хочет. Никому из нас это больше не удавалось, а на все просьбы объяснить как у него это получается, Ларт лишь показывал язык и объяснял, что мы просто не любим синематограф. Любили бы и, у нас все получалось. Не похожее на него поведение, так как он обычно болтлив. Что в прочем делает Ларта, почти идеальным рассказчиком и с его слов, мы многое знаем о мире за завесой.