Страница 19 из 77
Фрай стоял в темном, огромном помещении, заполненном толпой людей. Это были странные люди, одетые на старый лад. Представьте себе, огромное помещение, выложенное из грубо обтесанных камней, потолком которому служили неровно уложенные бревна, залитые смолой для прочности. В каждом углу коптил факел, от чего стены покрылись сажей, будто краской, а также стоял белесый смог. И в этом душном помещении собралось много людей, облаченные в странные железные нагрудники и шлемы, у каждого висели короткие мечи, позади мушкеты, а в руках древки длинных копий. Под нагрудной кольчугой - холщевая рубашка из грубого сукна, шерстяные короткие штаны и добротные кожаные сапоги, измазанные грязью и пылью. Это определенно были воины, потому что несли службу в этом помещении. Фрай так же был среди них, его железная кольчуга, скрепленная кожаными ремнями, доставляла ему большое неудобство, потому что она была очень тяжелой, а еще – шумной, он не мог повернуться, не издав лязгающий звук. На голове был прикреплен шлем, такой же лязгающий, но спасающий во время военного похода. На руках были перчатки из грубо выделанной кожи, немного потертые от времени, но надежные. Движения Фрая вызвали недовольный интерес у некоторых его сотоварищей, он повернулись к нему, заговорили, в нос ударил мощный запах перегара, от которого Уэнсли чуть не стошнило. А еще их лица были перепачканы пылью и потом, от чего те казались чумазыми, видимо, они давно несли службу в этом душном помещении. Сама одежда провонялась лошадьми и немытым телом, и все источало такие неприятные запахи, Фрай уже еле сдерживался, его буквально выворачивало, стоило вдохнуть поглубже. Даже сам воздух наполнился едким дымчатым запахом, огни горели буквально везде. Но кто-то спереди грозно цыкнул, и все стражники прекратили любой шум, Фрай хотел осмотреться, но из-за столпотворения не было видно, что творилось в центре. А ведь там действительно что-то происходило: кто-то негромко говорил, потом несколько человек за ним повторяли, и что-то омерзительное было в этом голосе, будто человек вкладывал в каждое изречение искру ненависти на целый мир, его голос присвистывал, шипел. Говорящий был в некотором подобии гипноза, и все, что от него требовалось правильно произносить речь. Скрипел механизм, будто вращались жернова, но от того вращения пол трясся и открывалось отверстие внизу. И так повторялось длительное время – кто-то говорил, круги вращались, в центре зажглись дополнительные чаши, где пламя почти касалось деревянного потолка, пытаясь лизнуть сухие бревна. Атмосфера накалялась, многие стражники пили из своих походных фляг, пот лился ручьем, мешая смотреть, на лоб паклями налипли взмокшие волоски, все его тело буквально накалилось. Тем временем, говоривший человек взошел на каменный помост и упал на колени, протягивая руки к одной из чаш, будто вызывая из ее пламенных недр некое существо, потом он проделал этот же ритуал возле другой чаши. Фрай полностью осушил свою флягу, но испытывал ужасное чувство жажды, он готов был просто упасть, даже земля затряслась под ногами. И не только у него.
Раздалось землетрясение, и стражники попятились назад. Господа, что были в центре отошли, чтобы не упасть в воронку, образовавшуюся в глиняном полу, и уходящую глубоко под землю. Чаши полетели вниз, сброшенные неведомой силой, в то время глашатай превозносил речь, и он тоже не удержался на помосте и слетел в яму: его не гулкие крики недолго отражались эхом, все смолкло – крики умирающего и землетрясение, но пришла новая напасть – из недр показалась рука, больше похожая на лапу, с огромными когтями и короткой редкой шерсткой, что покрывала все тело. Рука напряглась, когти вонзились в камень и постепенно показались рога. Уже не было нужды сомневаться – чудовище проснулось, вызванное ритуалом. Мощное тело и безобразная голова с лошадиной челюстью и внушительными клыками, вытянулась до грудины, потом показалась вторая лапа, так же вцепилась намертво в каменный помост, чудовище полностью выползло из недр. Уэнсли увидел монстра из первой картинки. Неужели его воображении настолько воспалилось, что воссоздало изображение в реальный сон, при чем во всех мыслимых подробностях. Уэнсли ощущал, что тело ему чуждо, но все переживания выливались как собственные, словом, он боялся так же, как и тот человек, что присутствовал материально. Плотная шкура чудовища, полностью была покрыта короткой шерсткой, от чего имела пепельный цвет, ноги были без когтей, но огромные ступни, как показалось Фраю, да и на каждой ноге всего по два, но несоразмерно больших пальца. Чудовище поднялось в полный рост, оскалило нешуточные клыки, из ноздрей пустило пар, словно в помещении для него было прохладно. Ведь это же адский посланник, в аду намного жарче, там всегда пылает вечное пламя. Фраю вспомнились работы Геродота и его описание древнегреческой религии, так вот, это чудовище легко можно было сравнить с минотавром, который жил в лабиринте и производил на людей такой же цепкий ужас. И только герои-полубоги смогли бы сразиться с таким.
Но если обычные стражники испытывали оцепеняющий страх, мешающий им здраво смыслить, то вельможи, коих тут было пятеро, вовсе не боялись появившегося монстра. Один из них, одетый в дорогой камзол из бархата и длинный плащ, подбитый мехом, а также вельветовую шляпу с пером сокола вышел вперед и преклонил перед адским минотавром одно колено, впрочем, он отважился заговорить с ним:
- Благодарю тебя, великий Брахта, что откликнулся на наш призыв. Мы просили о помощи, чтобы победить злого противника, наглого прелюбодеятеля…
Вельможа не успел договорить, ибо был отброшен в сторону, тем чудовищем, которое призвал на помощь. Уэнсли аж дыхание перехватило от реальности происходящего, он слышал, как бедолага неудачно приземлился, стукнувшись головой в каменный выступ, как застонал, и как брызнула кровь из раздробленной кисти. Тот монстр был настолько реален, что даже ощущался едкий запах гари, источаемый им. Стражники и вовсе прислонились к стене, до смерти напуганные происходящим. Фраю становилось тяжело дышать, какой-то рослый детина впереди буквально прижал его к каменным сводам.