Страница 414 из 417
- Могу я представить, – подошедший к группе Диус передал Викташу массивный бинокль на широком ремне, – местным они уже представились на подлёте. Собираем нехитрые пожитки, ребята, это за нами всеми, нам без кавычек повезло. Это корианский корабль.
В свете щедрого, стоящего в зените солнца ярко сияли алые буквы «Ф.Д» в контуре-звезде. Тяжёлый крейсер космофлота Советской Корианны «Феризо Даркани» открывал посадочный шлюз.
- Ну конечно… Что ещё я мог увидеть-то, как не тебя… – Лоран устало отвернул полное тоски лицо. Сил на злость уже не хватало.
- Господа бога, с лёгкостью, – Вито подкрутил регулятор наклона изголовья кушетки с учётом прихода пациента в сознание, – правду говорят, дуракам везёт. Лишь потому, что тебе попались ещё более конченые идиоты, чем ты сам, ты каким-то чудом жив.
- Ага. Твои наёмнички чуть меня не пришили, а виноват я, конечно. Куда б я без твоей заботы-то… А жив я благодаря Люсилле, вообще-то.
- Это не мои наёмники. Хансо Лацера я бы никогда не нанял. Об остальных двоих и говорить нечего. Я, разумеется, обстоятельно поговорил с тем, кто допустил утечку не в те уши, но по правде, этого следовало однажды ожидать. Я понимаю, немыслимо, конечно, упрекать тебя в том, что ты не подумал, что для кое-кого можешь оказаться лакомым куском – тебе же не нужны мои деньги! Зато вот им они нужны, если уж не все, то энная сумма… Ну и в том, что к обычной шпане, под воздействием веществ равно легко и грабящей, и убивающей, ты тоже оказался не готов – хотя вот это уже непонятно, почему. Не могу не похвалить, конечно – прятались вы хорошо… от меня. Но как долго надеялись? Самое большее месяца через два, при всём том, сколько в чужом регионе готовых содействовать… Куда вы собирались бежать дальше? Мест на этом континенте, куда мне сложно добраться, не бесконечное количество. За океан, в другую колонию, вовсе из Синдикратии? Лучше я развею твои иллюзии, чем их развеет жизнь. Тем, кто от кого-либо скрывается, редко везёт найти беспечальный райский уголок. В основном им везёт найти гнусную дыру, где далеко не всегда царит атмосфера трогательной братской взаимопомощи. Люсилла, положим, привыкла к чему-нибудь подобному и умеет выживать в таких местах, ты – нет. Тебе всегда пришлось бы зависеть от неё, держаться за её спиной, быть по сути ещё одним ребёнком на её шее. Ты действительно хотел именно этого? Это не вопрос для дискуссии, только для размышления, для дискуссии сейчас не время. Раньше, чем ты будешь готов к переводу в госпиталь Бринколо, ничего всё равно не решается.
- Стой… – Вито уже направился к двери, как хриплый голос окликнул его, – Вито… Я, конечно, сию секунду никуда подорваться не могу, ни обнять ни ударить тебя, но говорить я способен. Я не хочу, чтобы ты хоть как-то… хоть чем-то сейчас донимал Люсиллу. Она моя жена, хочешь ты этого или нет, и у нас дети, тоже хочешь ты этого или нет. И я не собираюсь её бросать вообще-то никогда, и она меня. Ты должен смириться, раз уж не хочешь принимать её. Хотя Раймон ведь принял, в чём проблема-то? Это он мой отец, а ты отчим, и его, скажем так, благословление, приоритетнее, не находишь?
Вито резко развернулся.
- Ты слышал мои слова? Роскоши для дискуссий у нас нет. Я не могу торчать здесь ещё два часа, выслушивая твои пламенные воззвания, это больница, и я точно так же подчиняюсь правилам распорядка, как и ты. И дел у меня ещё полно.
Лоран зашипел, хвост нервно задергался по постели.
- Я хочу поговорить с отцом!
- Говори сначала с врачом, – ласково ответствовал Вито, уже взявшись за ручку двери, – впрочем, я твоё пожелание, разумеется, передам.
Высокое стрельчатое окно торца коридора света давало мало – впрочем, для этого и не было предназначено. Имевший за свою историю всего два капитальных ремонта госпиталь Марии Оранты города Лахрема сохранил практически нетронутым чистейший образец колониальной архитектуры – смесь бракирийского классицизма и заимствованной у землян итальянской готики, и все торцевые окна были витражными, рисунок витражей органично продолжался мозаичными панно по стене. Конкретно эти витраж и панно изображали сцену воскрешения Лазаря, свет длинной люминесцентной лампы бликовал на золотых нимбах и крыльях ангелов под самым потолком. Люсилла разглядывала композицию с явным и неподдельным, кажется, интересом. Это могло быть оправданным – панно недавно было отреставрировано, пожертвованная миссией Братьев Надежды Христианской мозаика славилась качеством на весь континент.
- Даже если я действительно настолько тихо ступаю, – молвил наконец Вито, – ты не можешь сказать, что не заметила моего приближения. Я бы не поверил, что твои способности внезапно покинули тебя.
- Вы можете подумать обо мне всё, что угодно, господин Синкара, и я всё равно никак не могу вам в этом помешать. Поэтому вы можете совершенно спокойно сказать мне всё, что намеревались сказать, мои ответные реплики всё равно не имеют никакого значения.
Вито тихо скрипнул зубами.
- Ты могла бы, по крайней мере, повернуться ко мне лицом, из элементарных соображений вежливости. Я мог бы решить в обход тебя очень многие вопросы, но в целях экономии времени начал с тебя. Насколько я знаю, твоя мать не держалась официально никакой религии, однако у меня есть сведенья, что крещена по католическому обряду ты была. Доподлинно выяснить это не могу, миссия Сестёр Жён-Мироносиц, к которой относилась церковь города, где вы тогда жили, сейчас реорганизована, и в записях у них сейчас существенный беспорядок. Венчать некрещёную или крестить тебя повторно будет в равной степени оскорблением церкви, поэтому лучше тебе внести в этот вопрос ясность. Вопросом поисков крёстных для тебя, если ты всё же некрещёная, займётся твой отец, это не подлежит обсуждению, назначение крёстных для одного из детей – на выбор – и свидетелей для венчания он уступает тебе. Но имей в виду, они должны принадлежать к католической церкви, так что подозреваю, вам обоим придётся в этих поисках нелегко… А остаться некрещёными или быть крещёными по обрядам какой-нибудь секты я своим внукам не позволю.
Люсилла не дала ему договорить, повернув к нему совершенно ошарашенное лицо.
- Господин Синкара! Вы не могли бы это… помедленнее? Мы всё ещё говорим на одном бракирийском языке, или уже на разных? Вы… венчание, крещение… серьёзно?
- Вопросы морали, Люсилла, как бы ни странно это было слышать от меня, не всегда прощают пренебрежительное отношение. В свои годы вы не осознаёте в полной мере вес и груз этих вещей – семья, дети, будущее. Вы пытаетесь жить легко, играючись, потому что вы сами ещё дети. Вам кажется, что если вы топнете на жизненные обстоятельства ногой – они покорно подожмут хвост. Но от всего огромного мира вокруг не отмахнёшься, как от надоевших со своим менторством взрослых. Вы, конечно, поняли бы это спустя годы… Но я не могу позволить вам упустить эти годы, потому что речь идёт уже не только о вас, но и о детях. И им нужны имя, материальная защищённость, достойное образование и поддержка семьи, считаете ли вы это сейчас важным или нет. Можешь считать меня кем угодно, но они будут детьми законного брака, будут жить в доме, принадлежащем их фамилии, и обучаться у учителей тех школ, которые заканчивали я, мои братья и сёстры. К тому времени, как Лоран встанет на ноги, всё должно быть готово. Большая часть этих забот, конечно, всё равно лежит не на твоих плечах, но то немногое, что зависит от тебя, уж будь добра выполнить. К сожалению, мне прямо сейчас нужно возвращаться в Бринколо, но мы к этому разговору ещё вернёмся не один раз.
- Нет уж, стойте! – Люсилла, переваривая услышанное в ступоре, с остановившимся взглядом, позволила Вито сделать несколько шагов по коридору в направлении лестницы, но дойти до неё она не собиралась ему позволять, – у вас, конечно, милые и предельно приятные манеры… Типичные для вашего круга, чего уж там… Но хотелось бы ясности. Вы, значит, даёте согласие на наш с Лораном брак… аж прямо настаиваете на нём, так очаровательно… Даёте детям свою фамилию… Ну, это конечно, моя фамилия вас не устраивает совершенно…