Страница 4 из 417
– А я бы и привёл, чего там… Хотя сравнение не вполне корректное, Элайин телекинез это всё-таки штука, которую в тротиловом эквиваленте измерять следует, кого он мог бояться… Но это не отменяет того, что мужчина, поднявший руку на женщину – падаль, и больше никто. Небось, из себя страшен как смертный грех? По моим наблюдениям, мужики, у которых нет комплексов из-за внешности, в подобное не ударяются…
Дайенн сдержанно кивнула – насколько она могла судить о земной внешности, Джонс и в молодости красавцем не мог считаться и с натяжкой, а годы его не украсили.
– Ясно, вот и обидно было, что даже инопланетянам дают охотней, чем ему.
– Ну, себя он сам… гм… избавил от источника возможного соблазна. Бороться с развратом – так кардинально, называется.
Вито выпучил глаза.
– Сам себе… отрезал… серьёзно? Капитально у мужика крыша поехала…
– Капитальнее некуда, – кивнула Дайенн, – хотя в данном случае… я, пожалуй, согласна с Вадимом, что его это не извиняет. Мне сложно судить о течении душевных болезней у землян, я не по этому профилю образование получала, я знаю, у сумасшедших отключается нормальное критическое восприятие, они не подвергают сомнению то, что говорят им слышимые ими голоса и не сомневаются в своём виденье мира даже тогда, когда оно входит в явное противоречие с реальностью… Но мне кажется, у каждого такого больного есть момент, когда он мог не сдаться болезни, когда у него ещё был выбор… И они сдались, они сами предпочли падение, а не борьбу за лучшее в себе. В конце концов, как бы сильно ни было убеждение в своей избранности и греховности кого-то другого, человек каждый раз, прежде чем убить, принимает решение… Он ведь планировал убийства, а не совершал их под влиянием минутного затмения, он всё помнил и не сожалел о содеянном. В студенческой практике я изучала дело одного психопата… Он говорил, что в минуты, когда у него случается приступ, он совершенно не владеет собой, жажда убийства затуманивает его разум, превращает его в кого-то другого. Иногда он помнил о произошедшем очень смутно, словно это ему снилось, иногда более ярко, но то наслаждение, которое он испытывал во время приступов, в спокойном состоянии было ему ненавистно. И он боролся, он старался избегать любых факторов, которые бы его спровоцировали, а в конце концов набрался смелости добровольно пойти лечиться. Джонс – не тот случай.
– Везёт вам с делами, ребята, что могу сказать… Кстати, раз уж речь зашла… Могу кое-что подкинуть. И даже хочу. Думаю, вас заинтересует.
– Вито, как-то… Мы не настолько пока круты, чтобы брать дела сами. Как минимум, это решать Альтаке, а не нам. И откуда здесь ты взял бы дело, которое полагалось бы общегалактической полиции, а не местной?
– Альтака против не будет, ручаюсь. И вы не будете, дайте время объяснить…
Вито поднялся и прошёл к секретеру рядом с камином, где возвышались разной высоты стопки бумаг, взял самую маленькую и вернулся с нею к столу.
– Вот. Две с лишним недели назад из местечка Миркамо здесь недалеко была похищена одна вещь… – Вито пододвинул к Дайенн мутную, многократно увеличенную фотографию, – Миркамо – маленький город и почти ничем не примечательный. Не гиблая дыра, так, сонное болото. Думаю, по итогам оно ничем в истории не останется, кроме того, что в пустынях в окрестностях проживает одна милая секта… Странные ребята даже по бракирийским меркам, но совершенно безвредные. Называют себя Истинно Зрящими или Взирающими со Смыслом, культ достаточно любопытный, но здесь это почти не важно. Важно, что с давних времён, с тех самых пор, как они поселились здесь – а они были в числе первых переселенцев, а может, и раньше, они были, как они выражаются, хранителями древнего артефакта, величаемого Ключом Всех Дверей. Точно неизвестно, привезли ли они артефакт с собой откуда-то, или он был на Экалте до того, как сюда прибыли первые бракири, легенды на этот счёт разнятся. Сами Истинно Зрящие артефакт не то что не использовали, а и не трогали лишний раз, держали запертым и под надёжной охраной, считая, что это одна из самых важных их миссий, не допустить, чтоб он попал в дурные руки. Тут не могу не согласиться, да…
– И… что это за артефакт, что он может? – Дайенн глянула на фотографию с некоторым неудовольствием. Общеизвестно, жди беды от них, от этих древних штуковин.
– Выражаясь языком бракири – всё. Если верить легендам, это реально ключ, которым можно открыть любую дверь. Либо узнать, каким способом её можно открыть. Представляете, какая это воплощённая мечта любого вора? Но это ещё не самое интересное. Артефакт действительно хорошо охранялся, Зрящие ребята блаженные, но серьёзные. Как, по-вашему, его украли?
– Ну… излагай.
– Лучше меня это, пожалуй, изложит Джани Эркена – первый, кто за это дело взялся, именно к нему пришли представители Зрящих с заявлением о похищении. Когда Зрящий приходит в город, тем более в полицию – это событие, поверьте. Он выслеживал преступника и даже почти поймал. Почти, да… Ему удалось улизнуть.
– Преступник – инопланетник? В смысле, он не бракири? Как же ему тогда удалось пробраться к артефакту?
– Зрящие не ксенофобы. Но не в этом дело. Он был бракири… Но он не бракири на самом деле.
– Что?!
– Вижу, уже интересно. Честно говоря, тут я передаю с чужих слов, поэтому мне сложно. У меня, увы, нет даже фотографии, Эркене не удалось её получить. Да и толку бы было с этой фотографии… Эркена полагает, что мы имеем дело с расой, способной менять обличье.
Полицейские хмуро переглянулись.
– Здорово. Маскирующая сеть или что-то подобное?
– Что-то иное всё же, видимо. Маскирующая сеть в сравнении с этим… ну, несовершенна. Она меняет внешность, но не физиологию. Она способна только немного зрительно скорректировать рост и комплекцию, и уж точно не изменит строение речевого аппарата. Как я понял со слов Эркены, здесь отличить подделку может только очень параноидальный взгляд. Какие-то мелкие… ну, не то что даже изъяны… Знаете, все люди разные. И все бракири тоже разные. Вы поймёте меня, если возьмёте фотографии десятка случайных людей и смешаете из них нечто среднее. Вот это, в переложении на бракири, и будет этот вор, Логорам. На самом деле, я не думаю, что кто-то, кроме Эркены, вообще это заметил бы. Он уникум в своём роде… Например, он сказал, в лице не бывает идеальной симметрии. Одна половина лица никогда в точности зеркально не отражает другую. У Логорама – идеальная симметрия. Как Эркена это понял, не имея фотографии для пристального изучения, для меня загадка.
– Ну, непримечательная внешность или идеальные пропорции – ещё не преступление.
– Согласен. Поверь, Дайенн, на Эркену с его странными выводами обычно так и смотрят, вот таким взглядом, как у тебя сейчас. Но, хотя его временами заносит, голова у него варит, это надо признать. Ну, его претензии к Логораму как личности можете обсудить с ним… А я предлагаю помножить артефакт, отпирающий любые двери, на способность менять личины и представить, чем это светит. Ну как? Поверьте, даже если у отделения сейчас есть не менее важные дела, в ближайшее время они все могут показаться детскими играми. И вот вам первая ласточка… Мы, конечно, во внутренние дела Лорки не лезем, Бракир-то не лезет, куда уж мы. Но сводки я на всякий случай просматриваю. Как-никак, Лорка до сих пор источник потенциальных не очень хороших сюрпризов… И вот, пожалуйста. Ограбление хранилища… Среднее между оружейным складом и храмом, там хранились те древнелорканские штуковины, про которые сами нынешние лорканцы очень смутно представляли, как это действует. И побаивались, откровенно. Поэтому охрана там была лучше, чем в банке. Так вот, чужие в хранилище не входили. Дверь запрограммирована на генетический код нескольких знатных семей, в чьём веденьи это находится, фактически доступ имели трое… У двоих железное алиби. У третьего не железное, фактически был один, молился, в храме поблизости от хранилища. Но пройти через двор храма так, чтоб его не заметили, он бы не смог. Дверь одна.