Страница 19 из 417
– Я тоже ценю в жизни экстрим, – Люсилла лизнула его в ухо, потом игриво куснула в шею, её острые соски чиркнули по его обнажённой груди, и тело словно прошил электрический разряд, подбросил из кресла вслед потянувшей его за руки девушке. Они упали вместе на расстеленную прямо на полу толстую бархатную портьеру – кажется, говорила Люсилла, бывший занавес из актового зала, был гордостью и самой большой крутью реквизита, пока какая-то плохо закреплённая конструкция не упала и не распорола его практически надвое. Неистовые поцелуи Люсиллы превращались почти в укусы, она очерчивала языком его выпирающие рёбра, обсасывала острые ключицы – он получил представление, что чувствуют люди при щекотке, он понимал, что его когти оставляют на плечах и спине девушки кровавые борозды, но боли в стонах Люсиллы точно не было. Затрещала под его когтями ткань – то ли его брюк, которые они сдирали в три руки, две её и одну его, то ли её платья, сдираемого им.
– Варвар! – захохотала она, стискивая руками его запястья и прижимая их к полу над его головой, – мне что, потом объяснять, что я в саду с ёлкой подралась? А, к чёрту, на месте платья я б приняла эту достойную смерть как честь… Ого!
– Ой!
Когда что-то коснулось его обнажённой возбуждённой плоти, он сперва инстинктивно потянулся навстречу, а потом опустил взгляд. И… нет, отпрянуть и закрыться ему не захотелось. Но шок был огромен.
– А ты думал, я о чём говорила?
Его возбуждённый член жадно обхватывал горячий гибкий орган, похожий на язык, тянущийся из длинной узкой щели внизу живота Люсиллы.
– Да, у нас член есть не только у мужчин, но и у женщин. Немного другой, конечно – меньше, более плоский… и функции его несколько иные…
Лоран ничего осмысленного сказать всё равно не мог – он только охал и поскуливал, когда орган скользил по всей длине его члена то самым кончиком, то обвивая его тугим коконом, сжимающимся и пульсирующим так, что было полное ощущение, что он внутри чужого тела.
– Да, и если хочешь, мы можем и так… – она легла рядом с ним, вжимаясь всем телом в его тело, её руки легко повернули его на бок, закидывая одну его ногу себе на бедро, орган скользнул глубже, ниже, и Лоран протяжно застонал, чувствуя, как он скользит между его ягодиц, дразня его отверстие.
Потом они лежали, сплетясь в клубок, завернувшись в один кокон из этой бархатной портьеры, Люсилла ласково-расслабленно перебирала его пряди и продолжала сексуальный ликбез.
– Поэтому сексуальное насилие у нас невозможно. Если женщина не хочет мужчину, орган из её тела не выдвинется. Так что сексуальный шантаж между супругами у нас – обычное дело. При знакомстве с другими расами, наверное, это было открытием, что можно ещё и изнасиловать. А у вас, я так понимаю, физиология почти человеческая… Ну, я голого человека не видела, в смысле, вживую… Но судя по порнухе – да… И уж не знаю, правильно ли я из книжек поняла, но кажется, у тебя для твоего возраста и комплекции… очень так… Ну, в человеческой культуре это повод для чёрной зависти.
– Что?
– Размеры полового органа. Я думала, ты в курсе, у земных мужчин длина органа – причина для гордости, ну или наоборот, для комплексов. Так же, как у женщин – размер груди.
– А у вас – нет?
– У нас – не так. У нас в длину он никогда не бывает слишком большим, да и ни к чему. Если слишком тонкий – да, это может быть проблемой, женщине придётся прилагать слишком много усилий, чтобы… ну, у нас несколько иначе расположены центры удовольствия, как ты уже понял.
– И тебе… действительно было хорошо… со мной?
– Меня не учили симулировать оргазм. Меня учили, что оргазм должен быть настоящий, иначе нафиг вообще всё. Вот тот секс в моей жизни, который я не считаю, как я говорила… С лица мальчик был красивый, но, собственно, и всё. Красотой его достоинства ограничивались. Научится ещё, конечно, но, ради бога, не на мне.
– Я-то ведь тоже… совсем неопытный.
– А вот тебя учить я согласна.
– Почему?
– Хочу. И вообще… опытный, не опытный… когда двое действительно испытывают друг к другу страсть, они и с нуля всему научатся, вместе.
Лоран коснулся пальцами плеча Люсиллы.
– Я тебя укусил… кажется, довольно сильно.
– Ерунда, мы, как видишь, тоже склонны в процессе кусаться. Вообще, если мужчина и женщина, занимаясь сексом, ни разу друг друга не укусили, значит, не так сильно друг друга хотели.
Лоран усмехнулся.
– То есть, после страстной ночи у вас выглядят как после драки?
– Ага. Шрамами хвастаться, конечно, не принято, но втайне гордиться – вполне.
– Странно… – Лоран задумчиво облизнул клык, – я, кажется, не… не важно.
– Что?
– Так, вырвалось, ерунда.
– Нет, скажи.
– Твоя кровь. Я… не пил бракирийскую, конечно, именно так, чтоб пить… Но пробовал несколько раз. У неё запоминающийся вкус. Не противный, но… довольно терпкий. Твою, когда кусал, я ведь должен был чувствовать… Но я не почувствовал чего-то похожего. Как будто она… мягче, что ли…
– Это как… как комплимент расценивать, или я чего-то не понимаю?
– Не знаю. Сам не знаю.
Да, тогда ещё не было каких-то слов о любви, каких-то клятв быть вместе до гроба… Просто через десять дней, когда Вито снова приехал к нему – проведать, узнать, как дела, вручить очередной пакетик донорской крови – свежей и очень вкусной, он уже сам, разгорячённый выпитым, утащил Люсиллу в эту каморку и… Вот после этого он как-то случайно проговорил, что ведь после того, как они выйдут из колонии, им едва ли разрешат видеться, а Люсилла в это время размышляла, каким ещё методом она может выяснить, кто её покровитель, и как-то само собой – сложно сказать, чья именно это была идея – родился этот план. Сбежать, Люсилла знает как минимум одно место, где их могут зарегистрировать без особых проблем – где делали документы ей самой. Надо только выкрасть документы.
– Мы же ещё несовершеннолетние, или как?
– У нас не так всё чётко с совершеннолетием, как у землян. Если у кого-то куча влиятельных родственников, разрешение которых требуется на каждый чих, так он, считай, до старости несовершеннолетний. Я сейчас либо считаюсь под опекой господина Игнато и этого своего… неизвестно, кого… либо совершеннолетняя. Потому что родственников, которым было бы до меня дело, у меня не осталось. А вот ты… шут тебя знает… Что с документами-то у тебя вообще?
– Не знаю, я их не видел, – развёл руками Лоран, – моим переводом и устройством здесь занимался господин Синкара. До этого у меня только свидетельство было, выданное на Минбаре…
– Ну, значит надо постараться увидеть…
Выкрасть документы Люсилле не удалось. Это очень её расстроило – она надеялась заодно всё же выяснить имя покровителя.
– Ладно, есть у меня пара должников и кое-какие заначки, пробьём новые… Дело хлопотное, конечно, но деньжонок я вроде достаточно скоробчила. Если эти хмыри не будут слишком ломаться, сделают недели за две-три. Главная проблема – туда добраться, не соседний регион, увы… За нами, конечно, организуют погоню… Ну вот и выясним, кто организует. В смысле, чьи люди организуют погоню за мной.
Далеко они, увы, не убежали – если господин Игнато и был лопухом, то охрана колонии, усиленная людьми Вито Синкара – нет. Они сидели перед директором Игнато – Люсилла мрачнее тучи, для неё это было нестерпимое личное поражение, он смотрел на них своими печальными светло-карими глазами, и, кажется, едва не плакал. Вот это было совершенно невыносимо.
– Дети! Почему вы это сделали? Вам плохо здесь? Есть что-то, чего я не знаю? Кто-то плохо обращался с вами? Вам чего-то не хватало?
«Мозгов», – мрачно подумал Лоран. Он был почти рад, когда в кабинет ворвался, практически зримо меча молнии, Вито Синкара.
– С вашего позволения, господин Игнато, я поговорю с сыном.
– Я вас этого права лишать не уполномочен, – захлопал глазами директор, – но прошу вас… не слишком жёстко с ним. Лоран хороший мальчик, один из наших образцовых учеников и…