Страница 161 из 193
- Что значит - из-за тебя?
- У нас возникла сильная симпатия друг к другу…
- И? ты ему что-то рассказала?
- Конечно нет! В том и дело, что не рассказала ничего… Мы ведь считались двоюродными братом и сестрой. Он всю жизнь в другом городе жил, он даже не знал, что я не настоящая ему сестра. Он так терзался…
- Господи! - всплеснула руками Настя, - ну и без брака б пока жили, а там всё открылось бы, и… Тоже беда, двоюродные! Ладно б, родные…
- Нет, он так не мог. Он не такой, он верующий, честный, безупречный…
- Что, убился?
- Ну, в общем, да. Как я ненавижу себя теперь, девочки… Зачем вот я именно в эту семью пришла? Зачем я ему всё же не открылась?
- Говори тоже. Этим ещё вернее его жизнь могла сгубить.
- Он никогда б меня не выдал, я уверена.
- Ну-ну. Когда пальцы по одному отпиливают, идеализм в людях быстро уменьшается. Они там, думаешь, шутки шутят?
- Хорошо теперь верить в это, - бесцветно прошептала Татьяна, - лучше, чем узнать, что это не так…
- Ты его любила очень, да?
- Думаю, и сейчас люблю. Боль стала немного тише, но пройти - никогда не пройдёт. Он был лучшим человеком на свете. Я б всё отдала… Да что мне отдать-то?
Мария обняла Ольгу, покоя её голову на своей груди.
- Милая сестрёнка моя. Как-то всё неправильно это - мне только хорошее, а тебе вот…
- Ну, нельзя так говорить. Всё-таки вокруг меня очень хорошие люди, которых я нежно люблю. И у меня есть работа, которую я люблю тоже безумно. Я работаю в радиолаборатории.
- Что?!
- Честно.
- С ума сойти, а! что с нашей Ольгой сделали!
- А вы с Пашкой где это жили, что аж еле доехали?
- А проще сказать, где мы не жили только. Куда судьба бросала, там и жили. Я-то самая счастливая среди вас, девочки, это несомненно. Пашку ещё увидите, он в зале-то сидит, но с нашего места не увидеть, далеко сидит. Скорей бы уж… Как там мальчишки весь день без меня…
- Мальчишки?
- Ну да. Двое детей же у меня.
- Двое?! Когда успели? Или двойня?
- Ну, Егорка мне вместе с именем от новой семьи достался. А Яшку уже сама родила. Но Егорку я всё равно себе оставлю, вот хоть как. Наш он теперь, и я и Пашка очень к нему сердцем прикипели. Я так думаю, скоро путаться начнём, какой родной, какой приёмный.
- Он здоров? - одними губами спросила Татьяна.
- Кто, Пашка? Ну ранен был недавно…
- Не прикидывайся. Малыш.
- Яшенька-то? Как бык! Как заговорённый! Я тоже сперва вся на нервах была, Пашку бедного извела прямо… Ну не каждому ж это передаётся. Яшеньку, видать, и без крещения бог хранит…
- Свидетели, на выход! - скомандовал сунувшийся в дверь ещё один солдат.
- Наболтаемся ещё, девочки…
- Неделю, не меньше, гарантирую! Неделю меня от вас клещами не оттащить будет вот никуда, даже поесть пусть в руки приносят…
Как, собственно, и предполагала Настя, в это время в зале шла идентификация только сейчас прибывшего Алексея. Его личность подтвердил батюшка Афанасий (и эта драматическая сцена была отдельным кладом для журналистов), а теперь вот их по одной запускали для взаимоопознания, после чего наконец усадили за ширму уже всех вместе, длины скамьи, конечно, уже вопиюще не хватало, с Алёшей было аж два «двойника» - как по мнению Насти, можно было и лучше подобрать, один выше на полголовы, другой веснушчатый до безобразия, ну, хоть цвет волос и глаз совпадают, теснились кое-как, периодически кто-нибудь, едва не падая, подскакивал, кто-нибудь уступал ему своё место, солдаты развлекались, наблюдая эту чехарду.
- Может быть, попросим ещё скамейку или хоть пару стульев? - робко спросила Ольга.
- Ага, - фыркнула Настя, - где взять? Сколотить тут же, или «тройка» пока постоит? Сюда, наверное, со всего Дома стулья собрали, вон вдоль стен народ стоит…
Алексея поочерёдно держали на коленях сёстры, как он ни смущался, а сопротивление явно было бесполезно - как же не понять, по-прежнему он для сестёр их маленький беспомощный братишка, хоть и нахваливала Ольга, как он вырос, как окреп, что прямо и не узнать…
- Оль, я гимнастику каждое утро делаю. И меня лечат - ну, насколько возможно… Аполлон Аристархович говорит, когда-нибудь и врождённое научатся лечить, а пока вот так…
- Алёш, где ж ты был? Почему так поздно? Что-то случилось? поздно поезд прибыл, или машина… Ты сюда-то на машине ехал?
- Да ничего не случилось, так накладка небольшая, ни для кого не ожиданная… Ну, мне сегодня должны были очередное переливание делать, тем более что я локтем две недели назад ударился…
- Что?!
- Несерьёзно, слегка совсем… Вот удивлялся Леви, что он в коридоре поскользнуться умудрился, а сам ещё глупее его - в одеяле запутался… Да ничего серьёзного, говорю! Одеяло удар смягчило, и чего там падать с кровати… Небольшая припухлость была, ну и переливания мне регулярно делают, вот тут пришлось пораньше сделать, и несколько подряд… Вон, смотри, нормально всё с рукой! Ну вот просто получилось так, что солдат, который должен был мне кровь дать - он проверенный уже - не смог, пришёл его брат, а брата кровь не подошла… Пришлось, уж чтоб не экспериментировать дальше, ехать за Ицхаком, хорошо, Олег Иванович съездил, хорошо, что Ицхак уже со школы пришёл, он же теперь в школу ходит… Олег Иванович - это тот чекист, что был приставлен нас доставить. Он и сюда нас привёз. Меня и… - Алексей замялся, оглянувшись на «двойников».
- Вася.
- Миша.
- Васю и Мишу. Нам в дороге запрещено было разговаривать, правило такое… Остальные сами должны подойти, Аполлон Аристархович и Ицхак точно, вроде, должны и бабушка Лиля с Леви и Миреле, а Лизанька с матерью говорили, что с самого утра сюда пойдут…
- Алёш, Алёш, не части, я всё равно запуталась и ничего не пойму, - Ольга плакала от счастья, целуя его в макушку.
- Я потом вас со всеми познакомлю…
- Погоди, Алёш, переливание? Но это опасно…
- Ну, не настолько, если с умом и осторожностью! Тань, ну ты ж сама в госпитале работала, тебе ль не знать, как…
- Я и сейчас работаю…
- Ого! Где, в каком?
- Ни за что не угадаешь, где и в каком! Ты о таком месте и не думал никогда!
- Да тише вы! Чего он там говорит?
- Говорит о каком-то следующем свидетеле, которому, конечно, свидетельствовать сложно, потому что…
За ширму сунулся солдат и закончил мысль:
- Которая-то, идите… В общем, говорить надо что-нибудь.
- Что говорить?
- Что угодно, хоть Пушкина читай. По голосу только. Слепой он, понимаете.
Татьяна не выдержала и быстро выглянула вслед удаляющейся Марии. И взвизгнула тоже вслед за ней.
- Дядя Дмитрий! Живой!
- Какой? Кто?
- Дядя Дмитрий, говорю! Константинович! Как?! Его же вроде как в январе ещё… расстреляли…
- Ну значит, не до конца, - усмехнулась Настя, откровенно наслаждаясь шоком сестёр. А уж что там с первыми рядами творится, интересно? Прямо проклятье, не увидеть-то этого.
Оказалось, впрочем, что кроме него свидетельствовать вышел ещё только Георгий Михайлович - остальные двое князей скончались в тюрьме.
- Бедный дядя Павел… Впрочем, сердце у него и правда уже сдавало. Хорошо, умер тихо, во сне… Всё же забрала смерть обещанное, двое за двоих, справедливо даже.
- Чего?! Насть, ты что, бредишь? Какое справедливо?!
- Их должны были расстрелять за Либкнехта и Люксембург, не слышала разве? Ну, не расстреляли, только сказали так. Дядю Николая тоже так жаль, конечно… Если б хоть намекнуть ему было возможно, что это не навсегда, что так надо! Может быть, продержался бы…
- Настя, ты что-то знаешь?
- Да много я что знаю! Не трандычите, там ещё кого-то ведут…
- Господи, кого ещё? там, наверное, уже каждый Фома Неверующий убедился, что это мы! Тут вроде каких-то эсеров судят, а не нашу родню всем демонстрируют, я б на месте народа заскучала уже!
- Маш, ну ты и наивная, а! народ, может, и поверил. А буржуи вон те… да и поверили сами-то, ну и что? Вот к гадалке не ходи - скажут, все свидетели местные, под советским строем жили, запуганные были, сговорившиеся… Нет, что-то они придумали ещё, на что спорим. Нужен свидетель с той стороны, кто хорошо нас знает.