Страница 111 из 118
Гарж не очень понимал, как можно не волноваться, когда сейчас, именно в этот момент, происходит самый важный разговор в его жизни. И вот – все-таки получалось. Он был совершенно спокоен.
Во взгляде Хампуса тоже не читалось ничего такого, что могло бы его выдать.
В самом деле не узнал или что-то выжидает? Черт его разберет.
– Капитан погиб внезапно и даже не передал вам всю информацию по договорам? – ехидно поинтересовался Хампус.
Гарж принялся экстренно вспоминать все условия договора. Хоть одна цифра, одна-единственная цифра. Там было хоть что-то важное?
– К сожалению, именно так. Никто не ожидал, что капитан погибнет от подцепленной на какой-то планете болезни. А что касается информации, то я ознакомился с договором. Ни слова о количестве товара там нет, только коэффициен вычисления суммы, которую вы за него получите. Собственно, количество товара меня и интересует, чтобы посчитать, сколько мы вам заплатим.
Гарж поднял голову.
– Для начала – как вас зовут?
– Гарж.
– А полное как?
– Сойдет и так.
Хампус выразительно поднял бровь.
– Я привык знать имена тех, с кем работаю, а не их собачьи клички.
Гарж сцепил зубы, чтобы не сказать ничего лишнего.
– Если вы решили придерживаться такого тона в разговоре со мной, мистер Хампус, то вы можете остаться без денег вообще. Я не подписывал этот договор, и мы можем улететь немедленно.
– Вы не можете улететь, – заметил Хампус.
– Это вам так кажется, – парировал Гарж. Он предпочитал и думать, и делать вид, что контролирует ситуацию целиком и полностью и что знает куда больше, чем все остальные. Больше, чем Александр. Хотя никто не знает, какая информация есть у него.
Гарж, до того рассматривающий что угодно, чтобы не смотреть в глаза Хампусу, наконец-то поднял взгляд. Вцепился в его холодные серо-голубоватые глаза и сосредоточился. Зрачок задрожал, расползся по радужке и тут же схлопнулся в точку. Гарж непонимающе моргнул.
– Мистер Гарж, у вас, мне кажется, нервный тик.
– Благодарю, я в курсе, – Гарж потер глаза, и когда он открыл их, зрачок встал на место. – Предлагаю миновать стадию оскорблений и сразу перейти к вопросам оплаты. Итак, вы мне не ответили: сколько у вас товара?
Хампус запрокинул голову, смотря вверх – это был очень знакомый жест. Зашевелил губами, что-то подсчитывая, а затем назвал такую сумму, что у Гаржа глаза стали размером с тарелку каждая.
– Извините?
Хампус терпеливо повторил, хотя Гарж мог поклясться – он немного улыбается, вздергивая уголки губ. Надменно так улыбается, зло, радуясь смятению другого.
Гарж состроил уважительную мину.
– Впечатляющий результат для пяти лет, – и тут же продолжил, понимая, что сморозил очень опасную глупость. – Даже не представляю, как мы это все в таможенных декларациях пропишем. Но, впрочем, это уже только наши проблемы.Ну, я думаю, что этим вечером я вернусь на корабль, все рассчитаю, подготовлю перевод, и уже завтра произойдет обмен. Вас это устраивает?
– Более чем, – Хампус кивнул. – Хотя, конечно, хотелось бы закончить все сегодня. Зачем тянуть?
– А куда торопиться, мистер Хампус? – Гарж легкомысленно покрутил рукой в воздухе, сдерживаясь, чтобы не выдохнуть с облегчением. Если Хампус и заметил, то не придал значения, а если и придал, что через некоторое время это будет уже не важно.
– Впрочем, я соглашусь, чем раньше мы со всем этим расправимся, тем быстрее получим желаемое. Правильно?
– Абсолютно правильное слово: расправимся.
Гарж вздохнул.
– Тогда мне нужно около часа на все рассчеты.
Гарж, как и многие люди, ожидающие чего-то долгое время, моделировал эту встречу в уме множество раз. В какой-то раз Хампус узнавал его сразу, в какой-то – не узнавал до самого конца, или вообще не узнавал никогда. За три года в тюрьме, да и потом, позже, сам план менялся множество раз, а из-за этого и всевозможные пафосные речи в конце тоже варьировались. Гарж перебрал множество слов и предложений, которые могли бы выразить все, что он думает о сложившейся ситуации. Но выходило либо куце и бессмысленно, либо цветисто и нецензурно. Ни то, ни другое Гаржа не устраивало.
Когда (пять с хвостиком лет назад) Гаржа арестовали, он вообще испытывал массу совершенно разнообразных чувств. Он довольно быстро понял, кто все это устроил, еще в первый год разобрал ситуацию и осознал все свои недочеты, которые привели к тому, что ему вот так вот невежливо дали пинка с должности руководителя первой станции. Но бесило – другое. Не то, что его так просто сделали, будто ему всего пять лет, и даже не то, что тюремного заключения ему дали всего три года – так, как намек, что ему стоит ненадолго убраться из поля зрения.