Страница 2 из 183
Поставив полку на всё тот же многострадальный стол, вошедшие повернулись.
Махавир Сингх был землянин, судя по имени и внешности — индус, коренастый, смуглый и с очень длинными, заплетёнными в косу смоляно-чёрными волосами, Сайта Ситар — моради, высокий, худой, поглядывал на рыжеволосую девушку с узкими кошачьими зрачками с молчаливым любопытством, впрочем, как и она на него — для неё это тоже был первый встреченный в жизни моради.
— Очень приятно, Вадим Алварес, — Вадим протянул руку, не слезая со стула, с помощью которого заполнял верхние полки стеллажа.
— Вадим Алварес? Это правда — то, что о тебе говорят? — Махавир белозубо улыбнулся, пожимая протянутую руку.
— Да.
— Эй, ты даже не спросил, о чём я!
— Ну, обычно спрашивают или про то, правда ли, что у меня три члена, или про то, правда ли, что я вырос на планете, где коммунизм принят как доктрина.
Ситар, перетаскивая какие-то папки к будущему рабочему месту, жался пока поодаль. Из волей-неволей завязавшейся таки беседы Дайенн поняла, что ни его, ни Сингха новичками считать было нельзя — Сингх до этого три года работал на Казоми, а Ситар около пяти — в родном мире, и явно опыт межгалактических контактов тут имел значение — землянин держался куда свободнее и спокойнее, чем моради, на синюшном лице которого то и дело вспыхивал румянец. Да и просто заметно было, что эта форма на нём недавно, он то и дело украдкой ощипывался.
Многих новобранцев удивляла история этой формы — усмотреть какую-то логическую связь между галактической полицией и периодом мятежа Вавилона-5 было сложно. На самом деле всё было просто до безобразия — когда при зарождении новой структуры встал вопрос, что нужна отдельная форма, не похожая на какую-либо другую использующуюся в настоящий момент, стало понятно, что вопрос, кому поручить её разработку, лучше не поднимать. Одни миры, всё ещё относящиеся к идее скептически, от него устранились бы сразу, другие, напротив, восприняли бы с энтузиазмом и хорошо, если дело потом ограничится протестами чьего-то оскорблённого эстетического чувства, а не бюрократическими проволочками и коррупционными скандалами. И вот тут как нельзя кстати на складах Вавилона-5 было обнаружено несколько комплектов формы ещё с тех времён, минбарские ткани, что ни говори, отличаются и большей долговечностью. Они пришлись по размеру и, самое главное, по вкусу первым полицейским, и дальше решено было уже ничего не изобретать.
— Располагаетесь, орлы? — в дверь сунулась голова Винченто Альтаки, начальника отдела насильственных преступлений, проворного, кривоватого на один глаз бракири, — вот вам ещё два товарища. Как мы и подозревали, у них там места не хватило… Недооценили параметры янрзсинов, а я говорил… Теперь перемонтируем рабочие места…
Первым в кабинет робко протиснулся, нагруженный собственным, более высоким, чем имеющиеся в кабинете, стулом игуанообразный коротышка от силы метрового роста. Форма, хоть и подогнанная по фигуре, всё равно смотрелась на нём криво и косо. Что поделаешь, одевать бреммейров это вообще сродни садизму, подумалось Дайенн, ну как-то не приспособлены их тела к одежде.
— Талагай-Гды… — Альтака сбился, плюнул, достал из кармана бумажку и прочёл по ней, — Талгайды-Суум илим Скхуу-Дыйым вам тут только полезен будет. Из экспертов, работающих с вещественными уликами, он у нас, что ни говори, лучший.
— Ещё бы, — хмыкнул Махавир, — с четырьмя-то глазами…
Дайенн приветливо улыбнулась, внутренне молясь, чтоб эксперта не пришлось каждый раз называть по имени-отчеству. Всё-таки по бреммейрским понятиям право на отчество (вернее, если уж строго — матчество) ещё нужно заслужить. Языком официальных взаимодействий в галактике был земной, а до этого — центарин, так вышло, что в обеих этих культурах было принято двойное имянаречие — имя личное и имя рода, в разное время предпринимались попытки, по инициативам с разных сторон, привести к этому виду и те расы, у которых с фамилиями исторически не сложилось, и поныне можно было увидеть документы межгалактического образца, содержание которых несколько отличалось от повседневных, принятых на родине, но глубоких культурных перемен, конечно, это не влекло. Минбарцы, например, упорно не понимали, зачем к имени собственному прибавлять что-то кроме титула или звания — да, имена повторяются, но и у многих землян можно найти полных тёзок, иногда даже во множественном числе.
Сам Талгайды-Суум был, конечно, комплекцией мал… Но вот его рабочее место, со всей потребной аппаратурой, заняло весь правый передний угол кабинета, перегородив также часть прохода.
— Может быть, поменяемся? — робко предложил Махавир, обозрев комплекс сканеров и установок химического анализа, за которыми мелкого бреммейра было почти не видать, — вам в углу только спокойнее будет, никто ничего со стола нечаянно не своротит…
Однако Дайенн была готова взять назад свои слова об общей парадоксальности бреммейра в полицейской форме как идеи, когда в кабинет вплыл следующий переселенец. То есть, сначала из-за угла выплыл один глаз на вытянутом стебле… потом голова на длинной шее… и наконец в левый передний угол деловито прошлёпала объёмистая студенистая туша, покряхтывая под весом заботливо окутанного четырьмя руками-щупальцами немаленького рабочего компьютера и поставленной на спину скамьи.
«Ради Валена, ну зачем так-то над существом издеваться?» — форма и на этом создании, как ни дико, была. Конечно, сильно модифицированная — малиновые, в цвет погон и каймы, лямки, опоясывающие крест-накрест верхнюю часть туловища, из которой росли хватательные щупальца, и широкая полоса фиолетовой ткани вокруг основной туши. О брюках тут говорить не приходится, на короткие ноги с широкими ступнями-ластами их и нет смысла делать.
— Шлилвьи Ншананштьи — специалист по сетям, — гордо объявил Альтака, — в общем-то, тоже один из лучших.
«Он издевается… Как возможна нормальная работа в отделе, если сотрудники друг к другу по имени без бумажки обратиться не могут? Хотя, надо учиться преодолевать трудности межрасовых барьеров, чем не тренировка…»
Совместными усилиями, вся мебель, наконец, была расставлена по полагающимся ей местам. Несмотря на все старания по оптимизации жилого пространства, передвигаться по кабинету всё равно получалось только боком.
— Уф… надеюсь, именно сегодня от меня больше не потребуется никаких служебных подвигов… Желающим заработать пупочную грыжу я теперь в подробностях могу рассказать, как это сделать.
Выкатившись на стульях на середину кабинета — точнее, на оставшийся жалкий пятачок пустого пространства — новоиспечённые коллеги обозревали сделанное.
— Кофе бы… Интересно, они здесь собираются ставить кофейный аппарат? И если да — то где? Кажется, здесь теперь лишний уничтожитель мусора не втиснешь… Да что там, кажется, и для лишней карандашницы тесно. Но если они поставят его в коридоре — это, боюсь, тоже будет… За каждым стаканом ещё подумаешь, идти ли… Интересно, сколько всего функций в него придётся встроить? Ну, сколько разных напитков здесь употребляют? Кофе, да и чай, можно не всем…
— Чай тшуш с моей родины можно всем, — если Дайенн правильно идентифицировала мимику бреммейров, то Талгайды-Суум улыбался, — только не всем вкусно. Людям невкусно, и бракири тоже не очень.
— Пробовал я как-то этот твой тшуш, — хмыкнул Сингх, — не хочу сейчас разжигать межрасовую рознь, но это и правда как-то… на любителя.
— Наверное, там, где ты его пробовал, его просто неправильно заваривали, — встрял Алварес, — очень важно его не передержать. И посуда непременно должна быть керамической, с толстыми стенками, которые хорошо держат тепло…
— Ух ты, откуда такие познания?
— Богатая семейная история…
В дверном проёме возник высокий плечистый нарн.
— Приветствую, коллеги, — (Махавир немедленно ответил по-нарнски), — вот, извините, зашёл спросить… у вас лишнего стула не будет? Мы соседи ваши, напротив…