Наследие Изначальных

— Рекомендую вам, госпожа Дайенн, принять ванну, — Хемайни, судя по голосу, улыбался, — ванная здесь — настоящий дворец, а в шкафу там такой арсенал всяких пен, солей, отваров и прочих химреактивов на все случаи жизни — успокоительных, бодрящих, снимающих боли и прочее, что-то подойдёт и вам. Правда, вы, наверное, по воспитанию своему мыться непривыкшая… Мы-то, аббаи, мало что ценим так, как хорошую ванну.

— Я по воспитанию привыкшая мыться, — пробормотала Дайенн, — родители ежедневно нас купали, им очень нравилось это необычное действо. Я сейчас поднимусь, правда.

— Бывают ситуации, когда вся воинская выдержка бессильна, — философски хмыкнул Ранкай, распечатывая следующую бутылку. Какой-то мягкий иолский вариант шампанского дрази особо не пьянил, а у нарнов и центавриан, наверное, вообще ходил за безалкогольный напиток.

— Воинская выдержка рассчитана на многое, но не на Зафрант.

Это определённо. Касора говорил, что понятия ночи здесь нет вообще, любое что-то представляющее из себя заведение — круглосуточно. Жизнь кипит всегда, с одинаковой энергией и буйством красок. Сюда не прилетают те, кто ищет тихой жизни. Сюда прилетают за впечатлениями и удовольствиями, ну и затем, чтоб приобрести что-либо, что сложно или невозможно приобрести легальными путями — будь то оружие, артефакты вымерших рас или программное обеспечение для неких не самых одобряемых законом надобностей.

— Ну что ж, всё, что было логичным, мы сделали, — вздохнул Вадим, продолжая листать карту Ризоллы. Толку в этом особого не было — карте этой спасибо ровно за то, что она вообще существует, на ней, кроме дорог и станций, были обозначены только гостиницы и рестораны, во всём прочем массиве зданий и павильонов предоставлялось разбираться как-то самим, где что находится. Кому надо, вроде как, тот знает. Касора, разумеется, подсказал, что смог, но он знал отнюдь не всё, — дальше фантазировать и экспериментировать.

— Я всё же думаю, он отзовётся, — Ранкай прожевал очередную горсть ягод, — корабль ему так и так менять, никто ему за эту колымагу и не предложит больше, чем я там пообещал его тупоголовой охране.

— С тем выкупом, который он может получить за принцессу, он вполне может корабль просто бросить, а о покупке нового просто не будет нас извещать, — возразил Хемайни.

— Э нет, друг, такая братия деньгами не разбрасывается. Он, как-никак, до сих пор крупно не работал.

— Мне, откровенно говоря, непонятно, почему он всё ещё не прислал требование о выкупе. Это, конечно, немного обнадёживает нас в плане времени, пока он не получит денег, он и от принцессы не избавится. Но чего он тянет? Да и зачем вообще он попёрся с нею сюда? И поближе были укромные уголки.

— Наверное, остаётся ждать. Бегая по всей Ризолле с его фотографией и приставая к прохожим, мы его точно спугнём.

Это звучало как-то безнадёжно, но спорить сложно. То есть, расспросы на космодроме, в конторе по аренде аэрокаров и в гостиницах должны звучать вполне правдоподобно — вели их преимущественно дрази, безапелляционно заявившие, что Дайенн и Алварес не похожи на того сорта личностей, которые могли б быть близкими знакомыми Ритца. «У господина Алвареса слишком лицо доброе, а у вас, госпожа Дайенн, хоть и не доброе, но ведь все знают, что нынешние дилгары минбарского воспитания. А значит, ни воровать, ни врать вы не умеете. Иное дело мы, дрази. О молодом, небогато одетом дрази кто подумает, что это порядочная личность? Это хоть и обидно, но в данном случае на руку. Да и врать мы хорошо умеем». Дайенн вздохнула, но спорить не стала.

Однако, хорошо ли или плохо выступили дрази — толку это пока дало мало. Ритц на Зафранте приземлился — корабль его был обнаружен, потом арендовал грузовой аэрокар, в который погрузил некий крупногабаритный контейнер (резонно было предположить, что в нём он и держит принцессу), и… Куда он делся после этого — оставалось загадкой.

— Можно, конечно, ночевать в аэрокаре, отчего ж нет. Сиденья там мягкие и раскладываются. Но — зачем? Если он планирует пробыть на Зафранте ещё хотя бы некоторое время — а он, видимо, планирует, раз до сих пор письмо с требованием о выкупе он не отправил — логично всё-таки снять номер…

— Не скажи, торчать здесь ему не больше резонов, чем отправиться куда-то дальше. Единственно, пока письмо не отправлено и деньги не получены — принцесса будет у него, ведь королева потребует доказательств, что её дочь жива.

— Толку-то, впрочем. Похитители обычно не имеют манеры возвращать похищенных родственникам. Есть и исключения, правда, но скорее можно ожидать, что похищенного где-нибудь бросят, опоенного до беспамятства… А избавиться от девчонки проще некуда — достаточно отключить ей генератор геймской атмосферы.

В общем, оставалось надеяться, что на предложение о покупке корабля, оставленное Ранкаем мрачному туповатому охраннику — он же механик, он же при надобности стрелок — Ритц клюнет.

— Ох, голова моя бедная… Зачем же я столько пил? — Мурсеф сам ответил на свой вопрос: — а затем, что так угодно было госпоже Кашьюл. Под счастливой звездой я родился, раз мне удалось удрать от этой женщины… Как я боялся, что она меня утащит всё-таки в спальню! Но видимо, она побоялась, что мужья устроят ей скандал, они у неё такие, ей под стать… Ужасная семейка. Остальные, впрочем, не лучше. Видели бы вы невесту! В жизни не встречал настолько уродливой женщины, да при том такой заносчивой! Но она богата, а её муж — торговец оружием. Охотно не имел бы таких знакомств… Однако хоть что-то полезное с этой поездки есть, Кашьюл была очень разговорчива, мы поговорили с ней об этом деле…

— Поговорили?! — ужаснулась Дайенн, наливающая страдальцу второй бокал того самого золотистого напитка — изничтоженные вчера Ранкаем запасы были с утра оперативно восполнены обслугой гостиницы.

На мальчишески круглом лице дрази похмельные страдания потеснило удивление.

— Ну да, а чего ж нет? Я сказал, что по дороге сюда наш корабль обыскивали, потому что он в точности такой, как корабль похитителя. И вроде как, тоже на Зафрант летел. Вот зачем? Поудивлять народ, какую он девчонку подцепил, что с ней делать только можно, непонятно. Кашьюл долго смеялась. А потом сказала, что Ритц, по-видимому, просто исполнитель, и сюда летел к заказчику, всё просто.

Хемайни поднял голову.

— Вот как? Ну… ничего невозможного в этом нет.

— И назвала несколько имён, кто мог быть этим заказчиком. Зафрант в целом-то не по этой части, здесь как-то больше по оружию и разным культурным ценностям, но всё-таки и работорговцы тут есть. А среди них есть и такие, что похищениями для выкупа промышляют, чего ж нет, дело это не менее выгодное, а то так и более. По работорговле-то рынки сокращаются, сами знаете, Альянс санкции накладывает на торговлю с теми мирами, где рабский труд есть…

Алварес при этом пробормотал что-то, кажется, на корианском и судя по тону — едкое.

— Ну, что я говорил! — возопил ворвавшийся в номер Ранкай, — отозвался, голубчик! Через час встречаемся на космодроме, возьмём тёпленьким.

Хемайни всю дорогу ворчал, что арестовывать кого-то в таком столпотворении, какое там творится — просто предел его мечтаний, но понятно, тут выбирать не приходилось — раз предлогом была покупка корабля, логично, чтоб можно было его сразу осмотреть. Силовая группа, за исключением страдающих после вчерашнего Мурсефа и Юлзая, уже выдвинулась на место и рассредоточилась по залу, показательно глазея на витрины или заводя жаркие дискуссии с продавцами. Хемайни задержался, выбирая наиболее удобное место для парковки свежеарендованного аэрокара, а Дайенн с Алваресом сразу вошли внутрь. Ждать отмашки пришлось недолго — вот к Ранкаю подошёл Сайкей, и в этот момент ещё двое дрази оборвали свои беседы у лотков с переговорными устройствами и комплектующими и двинулись в их сторону.

Ритц, может быть, был не слишком умён, но чутьё в нём его профессия развила хорошее. Он мастерски вывернулся из захвата Сайкея, сбил с ног Тахема, опрокинул на Рунежа стойку с какой-то дребеденью и помчался к выходу. Дайенн и Алварес выхватили оружие, но стрелять в людном помещении не решились, и бросились в погоню, чертыхаясь на некстати подворачивающихся на пути зевак. Пересечь беглецу путь попытался Хемайни, но Ритц резко свернул вправо, намереваясь оторваться от преследования, проскочив перед несущимся поездом. И просчитался.