Страница 39 из 320
- Ну а потом я решил прибраться в доме. Что еще делать в таких первобытных условиях? Собрал весь хлам, решил его вынести - и вдруг... ты!
- Ты собирался иди выносить мусор в такой дождь? Ну, Марк Казарин, ты просто несгибаемый адепт порядка и никакой стихии тебя не сломить! - поддразнила его я.
Он в долгу не остался:
- Да подумаешь, какой-то дождь. Это же не камни с неба, - уколол он фразой, которую я зло швырнула ему в лицо перед отъездом. - Кстати, что там насчет камней? Как твоя поездка?
Я шумно вздохнула. Сейчас или никогда.
- Ты знаешь - очень даже неплохо.
- Вот как? Неплохо? - даже не стараясь скрыть иронию, переспросил он, присаживаясь рядом.
- Да, неплохо. Я открыла для себя много нового и... и важного...
- Угу. И что же такое важное ты для себя открыла?
- Марк, прекрати! Много чего. Во-первых, новые знакомства, во вторых...
- Жуки, клещи, летучие мыши. Я знаю, - лениво махнул он рукой. - Все прелести кочевой жизни. Точно, как у нас на спортивных базах. Костер, полевая кухня, разговоры до утра. Я был уверен, что тебе понравится. Романтика ведь! Песни под гитару пели?
- Пели...
- Ну и как? Поедешь еще в палаточный городок жить?
- Ни за что в жизни.
Мы опять дружно рассмеялись. Марк, все это время не сводивший с меня внимательного взгляда, вдруг резко привлек меня к себе и зарылся лицом в мои волосы:
- Если бы ты знала, как я этому рад.
- И я рада. На следующем этапе мне не придется никуда ездить, я буду выполнять все задания дистанционно.
По тому, как резко напряглись его руки, я поняла, что беспечная расслабленность схлынула с него, подобно морским волнам в период отлива.
- На следующем этапе? - зачем-то задал он уточняющий вопрос, хотя все и так было ясно.
- Да! - глядя ему в глаза, прямо ответила я. - Я прошла в финал программы и буду бороться за грант и поступление в университет.
Руки Марка безвольно упали. Пару секунд он молча смотрел на меня пустым, невидящим взглядом. Затем отодвинулся и встал с подушек, которые мы разбросали перед камином.
Звенящая тишина, повисшая в комнате, напоминала затишье перед бурей. Так оно и вышло. В следующее мгновение небольшой столик, на котором стояли тарелки, кофейные чашки и вазочка со сладостями, с грохотом полетел к противоположной стене под похоронное звяканье разбивающейся посуды.
Уже видавшая подобные вспышки гнева, я была наготове.
- Прекрасно, Марк! Прекрасно! Давай, круши, бей все! Ты можешь разнести весь дом и поселок в придачу! Да только месяц назад тебе это очень помогло?!
- Нет. В прошлый раз – нет! - резко поворачиваясь ко мне, срывающимся от ярости голосом произнес он. - Но прошлый раз был игрой в демократию, Алеша. Первой и последней игрой! Сейчас же я сделаю все, чтобы тебя остановить. Ты понимаешь меня? Я готов на все!
Несмотря на то, что я была уверена, что знаю Марка лучше, чем саму себя, в эту секунду мне стало страшно.
- Да что с тобой такое! - в отчаянии закричала я. - В чем проблема с этой программой?! Все равно через год мы закончим школу, нам надо будет уезжать! Ты сам сколько раз говорил о том, что не дождешься, когда же отсюда можно будет уехать и никогда не возвращаться!
- Да, говорил, - медленно надвигаясь, он впечатывал меня в стену каждым словом. - Но я хочу, чтобы ты уехала со мной. А не от меня. К ним!
- Но ведь ты тоже можешь уехать со мной! Помнишь, ты отказался от поездки в Киев, так сейчас есть шанс!
- Да, я отказался. Что сделано, то сделано. И ты еще можешь отказаться. Ты должна отказаться. Я не хочу, чтобы они воровали тебя у меня, – он крепко, до боли сжал мои плечи. – Алеша! Неужели ты не понимаешь? Это пустые, глупые люди! И ты им совершенно не нужна!
...Когда-то я уже слышала эти слова. Ах да, шесть лет назад, во время моего первого посещения дома Казариных.
- Но Марк!
- Никогда, – выдохнул он, пристально глядя мне в лицо страшным, прожигающим насквозь взглядом. - Этого... - его правая рука медленно легла мне на горло и слегка его сдавила. - Не будет. Никогда! Ты поняла? – он с силой тряхнул меня, сжимая пальцы все сильнее, пока я, закашлявшись и едва помня себя от ужаса, не начала отталкивать его в инстинктивной попытке освободиться. Цепляясь за остатки здравого смысла, я могла думать только об одном: ведь это же Марк! Он никогда не обидит меня, никогда не причинит зла!
Но реальность говорила сама за себя - дышать становилось все труднее, то ли от этой обездвиживающей хватки, то ли от боли разочарования из-за готовности самого близкого человека отстаивать единоличное право на меня если не убеждением, так силой. Время будто остановилось между нами, я больше не пыталась даже бороться. Да и как это - бороться с Марком? Зачем? Я чувствовала, что еще несколько секунд - и опять потеряю сознание. Наверное, сейчас это было лучше всего. Адекватно воспринимать ситуацию я была уже неспособна.
И буквально за мгновение то того, как спасительное забытье было готово заключить меня в свои объятия, Марк, вздрогнув от осознания своих действий, резко отшатнулся от меня. Лишенная опоры, я тут же осела на пол, держась руками за горло и хватая ртом воздух, не сводя при этом с него испуганных глаз. Но тот ужас, который я прочитала в его лице, превосходил мой в тысячу раз. Если я до последнего верила в то, что Марк не сможет перешагнуть черту, совершить необратимый поступок, то, похоже, в нем такой уверенности уже не осталось.
Глядя на свои руки с нескрываемым отвращением, Марк пытался что-то сказать, но всегдашнее самообладание изменило ему, и он лишь бессильно открывал и закрывал рот, не в состоянии произнести ни слова.