Страница 36 из 320
Чем дольше мы ехали, тем больше жутких картин рождалось в моем воображении. Может быть, зверские бандиты-рекетиры напали на наш коттеджный поселок и всех разорили-зарезали-повесили? Вдруг случилось что-то непоправимо страшное? Вдруг Марк нуждается в помощи, ему плохо, а я здесь сижу с бутербродом в одной руке, пакетиком сока в другой и радужными планам на будущее в придачу!
Поэтому, когда мы, наконец, доехали к дому Насти, я, пребывала в таком издерганном состоянии, что не смогла по достоинству оценить даже радушный прием ее родителей. Несмотря на то, что мы видели друг друга в первый раз, эти люди почему-то прониклись моей проблемой, но их попытки помочь, теплые утешительные объятия, от которых я проворнейшим образом уворачивалась, раздражали меня, заставляя скрежетать зубами, лишь бы сдержать свирепый крик «Не трогайте меня!»
- Где у вас телефон? – наконец, смогла выдавить я из себя, беспомощно шаря взглядом по углам незнакомой квартиры.
- В гостиной, деточка, да не волнуйся ты так! Сейчас мы все решим, позвоним и узна... – хозяйка дома, осеклась на полуслове, потому что я, с неожиданной проворностью, растолкав ее и мужа, в два прыжка пробралась к аппарату и начала набирать наш домашний номер.
Ничего. Глухо. Только длинные монотонные гудки, без ответа, без надежды. Трясущимися руками я положила трубку. В том, что случилось что-то ужасное, я уже не сомневалась. Не могла же вся семья Казариных вот так просто взять и испариться.
Дальнейшие уговоры родителей Насти успокоиться-покушать-передохнуть с дороги, пока водитель съездит ко мне домой (детей из бедных семей в нашем "простом" лагере, по иронии судьбы, конечно же, не было), и выяснит, что же произошло, не возымели на меня ни отрезвляющего, ни успокоительного воздействия. Нет, мне нужно было ехать немедленно, не теряя ни секунды. Я даже не соглашалась выждать пару часов, пока водитель отдохнет, заправит машину и повезет меня дальше.
Внимание этой семьи стало меня утомлять, я вообще пожалела, что открылась им. Дорогая была каждая секунда, каждое мгновение, но они не понимали этого, приводя разумные аргументы, с которыми я не могла поспорить, но сердцем чувствовала – у меня нет времени на ожидание. Поэтому, пользуясь случаем, пока Настя принимала ванную после долгого путешествия, ее мать хлопотала на кухне, а чрезмерно навязчивый отец вышел сделать еще один звонок, который, по его мнению должен был мне как-то помочь, я быстро схватила свой увесистый чемодан (в ту секунду он показался мне легким, как пушинка) и сбежала от них.
Заботливое семейство, пораженное таким странным поступком, что-то кричало мне из открытого окна, призывая образумиться и подождать. Вернуться и убить их за такую гипертрофированную опеку мне помешала только безумно стучащая в висках кровь и желание побыстрее добраться домой.
Все маленькие городки похожи друг на друга и хороши своей простотой и компактностью. Достаточно было свернуть за пару поворотов, пройти квартал-другой, и вот она, трасса, по которой можно уехать из города. Мне повезло и не повезло одновременно: я быстро нашла нужную дорогу, но спутником моим кроме чемодана, у которого, по законам подлости, отлетело одно колесико, стал еще и надвигающийся дождь.
Что делать мне, шестнадцатилетней, на междугородней трассе без опыта подобных поездок, с минимумом денег, я не сомневалась. Надо было просто ехать. Поэтому, забыв обо всех маньяках и извращенцах вместе взятых, я подняла руку и стала тормозить попутки.
Вид одинокой девочки-подростка на обочине дороги не должен был вызвать подозрения и страх "ограбят-убьют-изувечат" у проезжающих водителей. Но в то время люди привыкли предполагать худшее. Очевидно, призраки несуществующих приятелей бандитской наружности, отсиживающихся в кустах, пока я в роли наживки торможу авто доверчивых граждан, заставляли все машины проноситься мимо.
Дождь все усиливался. У чемодана отвалилось второе колесо.
Но я не сдавалась. Не хотят брать в машину - не надо. Я решила идти пешком, лишь бы каждую секунду быть на шаг ближе к дому. Так что, когда меня подобрала большая грузовая фура, я прошла уже километров десять, вымокла до нитки, а чемодан тащила за собой на поясе от платья, потому что в руках нести его было тяжело, а ехать по размокшей грязи на двух колесиках вместо четырех он категорически отказывался.
- Да что же это такое! Ты что здесь делаешь в таком виде! - возмутился добродушно-домашнего вида дальнобойщик с пышными усами и в клетчатой рубашке.
- Мне домой. Мне срочно домой, - только и повторяла я, стуча зубами о крышку термоса, из которой он поил меня горячим чаем.
Постепенно я согрелась и успокоилась. В кабине, похожей на небольшую комнату, было замечательно тепло и уютно. Возле огромного водительского кресла находилось еще одно, рассчитанное на двух крупных ездоков, а для меня одной получался просто небольшой диванчик. Немного над нами, на так называемом втором ярусе располагалось "отсыпное место", зашторенное домашнего вида занавесочкой в цветочек.
- С напарником чередуемся. Все время в дороге. Живем в дороге, едим в дороге, спим тоже в дороге, – улыбнулся мой неожиданный спаситель.
- А где он сейчас? Ваш напарник? - боязливо оглянулась я, каждую секунду ожидая увидеть недовольное пробуждением лицо второго водителя.
- Напарник дома, с женой обжимается, - захохотал водитель и тут же осекся. - Ой, что же это я... Ну ты прости, деточка, одичал совсем. С одними мужиками общаюсь, сама понимаешь. Оно как получилось? Мы вчера из рейса вернулись, а мне шабашка подвернулась, я его и отпустил. Думал, быстренько смотаюсь... А тут как налетело! Думал и не выберусь!