Страница 271 из 320
С жадностью разглядывая его лицо, которое не видела два долгих месяца, я заметила, что следы вечной усталости больше не бросаются в глаза так, как раньше, но моложе, беззаботней от этого он не стал. Даже сейчас, сидя напротив с чашкой кофе, Марк был предельно сконцентрирован, собран и все его действия, даже мелкие жесты только подчеркивали категоричную упрямую властность. Кого-либо другого подобные повадки могли бы обезличить, сделать похожим на робота, но в Марке никогда не было холода и бездушности механизма. Наоборот, клокочущие внутри него чувства – ярость, страсть и расчетливая мстительность напоминали туго сжатую, готовую выстрелить пружину, которая сдерживалась лишь силой внутреннего контроля. И теперь эта безупречная выверенность без намека на просчеты и слабости делала его пугающе похожим на сверхчеловека, которым хотелось восхищаться на расстоянии, не подходя ближе ни на шаг.
Чувствуя, что даже у меня, знавшей его лучше всех, по спине ползут предательские мурашки, я не могла представить, что ощущают другие, общаясь с ним. Сверхчеловек приехал проконтролировать мои сборы в новую жизнь – и теперь у меня не было шансов отвертеться. От этой неожиданной мысли у меня вырвался нервный смешок, на который Марк тут же обратил внимание.
- Я вижу, у тебя хорошее настроение, Алеша. Думаю, оно станет еще лучше, если я скажу, что мы переезжаем завтра.
От гримасы удивления, застывшей на моем лице, он на несколько секунд напрягся, пытаясь понять, какие чувства владеют мной, но уже спустя несколько секунд вновь улыбнулся.
- Так удивляться умеешь только ты. Даже если бы я специально хотел напугать тебя, то не смог бы рассчитывать на более красноречивую реакцию. Алеша, все хорошо. Вспомни, мы планировали сделать это еще в прошлом месяце, но все затянулось из-за меня и моей работы. Теперь проблема решена – я получил повышение и более стабильный график. Мне даже удалось взять один лишний выходной, что выглядит, конечно, наглостью с моей стороны. Но причины для этого более чем серьезные.
- Какие? – только и могла переспросить я.
- Твой переезд. Ты возвращаешься в наш город, Алеша, со мной. Спустя целых шесть лет. Нет таких дел, которые я не смог бы отложить ради этого. Ну и, как оказалось, я все-таки научился договариваться с людьми. Так что мне с удовольствием пошли навстречу.
Чувствуя, как внутри все холодеет от упоминания о прошествии целых шести лет с того дня, как я в последний раз видела родной город, мне захотелось отвлечься на шутку.
- И как же тебе это удалось? Начитался книг по популярной психологии и освоил методы убеждения?
Марк оценил абсурдность этого предположения и лишь негромко рассмеялся в ответ.
- Скажешь тоже. Популярная психология - полная чушь. Тех, кто ее пишет, к ответственности бы привлечь за шарлатанство.
- Опять ты кого-то посадить хочешь. У тебя уже профессиональный пунктик какой-то!
Продолжая смеяться, он наклонился через стол, накрыв мои руки своими:
- Что есть, то есть. Но не это главное. Те, кто ловятся на подобные трюки, сами виноваты. Хотят верить в утопию – эта утопия их же обманывает. У меня своя дипломатия, честная и проверенная не раз.
- Какая?
- Деньги, - с обескураживающей простотой ответил Марк. – Лучшего способа влиять на людей еще не придумали. Я бы предпочел, конечно, прямое принуждение, но у меня пока нет такой власти. Так что приходится учиться договариваться. Что-то не так, Алеша? – переспросил он, натолкнувшись на мой ошарашенный взгляд.
Продолжая растерянно смотреть на него, я понимала, что никогда не смогу привыкнуть к его странной манере говорить о вещах, которые меня шокируют, спокойным и будничным тоном.
Словно для усиления контраста между настоящим и прошлым, память подбросила картинку из нашей школьной юности: после выполнения домашних заданий в его комнате, мы перебирались ко мне, где часами разговаривали о том, что ждет нас впереди. И Марк, не скрывая своей увлеченности, рассказывал мне о римском праве, о порядке и справедливости и что именно этому он бы хотел посвятить свою жизнь.
«Ведь то, как мы живем, Алеша. Неужели ты это считаешь правильным?» - сверкая обжигающе-черными глазами спрашивал он, и я, свято уверенная в том, что сын никогда не пойдет по стопам отца, искренне соглашалась с его убеждениями.
И вот, не прошло и десяти лет, а он точно так же, как и Виктор Игоревич, продает и покупает выгодные ему поступки, решения, расположение людей. Только в исполнении активного и обаятельного Казарина-старшего это выглядело не так пугающе цинично, как со стороны Марка, действующего с расчетливым хладнокровием.
И меня это пугало, чем дальше, тем больше. Ведь Марк находился только в самом низу карьерной лестницы, по которой, благодаря напору он обязательно поднимется до самых верхов. В кого же он рисковал превратиться на пути к успеху, к вершинам власти, которой всегда так откровенно добивался?
Я не могла даже предположить этого, в очередной раз понимая, как нужна ему там, в обычной жизни, каждый день – просто, чтобы напоминать о том, что он человек и отвлекать от той опасной игры, которую он намеревался довести до конца. И как бы ни ныло, ни покалывало сердце при мысли о Вадиме, я понимала, что усидеть на двух стульях у меня не выйдет. Слишком поздно.
Я не могла пойти напопятую прежде всего ради Марка.
- Да нет, ничего такого, - стараясь, придать голосу немного беззаботности ответила я спустя пару минут задумчивого молчания. - Ты умудрился дать взятку в инстанции, которая борется со взяточничеством, Марк. Это и смешно, и грустно. А так, конечно, поздравляю. Ты очень много работал весь последний год и заслужил это повышение. Только зачем ты сам себе портишь радость победы? Зачем торопишься? Тебя бы и так скоро повысили, это было бы гораздо честнее. Ты уже с такой легкостью покупаешь всех, кто тебе нужен, что скоро это станет привычкой, от которой очень трудно избавиться. Вспомни, ведь именно против этого ты собирался бороться, когда выбирал, кем стать. Еще немного - и тебе придется бороться против самого себя.