Страница 238 из 320
В таком странном умиротворении мы прожили до самого лета. До годовщины нашей с Марком неожиданной встречи оставалось чуть больше двух месяцев, и я понимала, что пришло время подвести итоги и честно ответить на главный вопрос - каким он был на самом деле, наш первый год? Удалось ли нам решить головоломку или в слепом самообмане мы только усугубили и без того непростую ситуацию?
И пока я не знала однозначного ответа. Наша жизнь, несмотря на кажущееся благополучие, не спешила сбавлять обороты. Наоборот, с каждым днем возникало все больше новых дел, все больше и неотложных заданий. Во всей этой безумной кутерьме близился лишь один небольшой просвет - экзаменационная сессия Марка, а значит - две недели гарантированного перерыва в его вечных поездках-перелетах.
Казалось, за прошедшие месяцы он успел прожить в бешеном темпе несколько лет, и это сильно измотало его. Сосредоточенный и собранный, он всегда выглядел старше ровесников, но теперь эта разница бросалась в глаза с пугающей безжалостностью. С грустью замечая, как за такое короткое время он стал ещё взрослее, и лицо его резкостью черт все больше напоминает непроницаемую маску, я понимала, что Марк находится на пределе своих сил. И экзамены, которые с большой натяжкой могли претендовать на полноценный отдых, в его случае были настоящим подарком судьбы.
Поэтому я готовилась к его приезду особо тщательно, заранее договорившись о небольшом отпуске на работе и отменив все даже самые важные планы.
Я спокойно вынесла ворчливое недовольство Вадима, когда отменила участие в одном из литературных фестивалей, собравшем самых видных издателей и авторов не только нашей страны, но и зарубежья. Самым главным для меня был Марк и его спокойствие, а не заоблачные и смелые перспективы, несмотря на их заманчивость. Ну и, кроме того, не так уж я была знаменита, чтобы мое отсутствие могли заметить и как-то неверно истолковать более успешные коллеги-писатели.
Как оказалось, я снова ошиблась — и в том, что мне удастся обеспечить Марку покой, и в своей незначительности в литературном мире. Ибо спустя всего лишь день после того, как он легко и без проблем сдал первый экзамен, мое имя оказалось на слуху у представителей не только творческой среды, но и обычных людей, которых я никогда не знала и не имела шанса узнать, если бы не происшествие, перевернувшее нашу и без того странную жизнь с ног на голову.
Наш последний мирный вечер выдался довольно необычным. Марк после получения в зачетку аспиранта первой пометки "отлично", не пожелал сразу переключаться на отдых, хотя глубокий и полноценный сон в последние полгода был для него непозволительной роскошью. Вместо этого он явился домой с букетом цветов, коробкой конфет и неожиданно целым запасом маленьких бутылочек спиртного из дьюти-фри, которые красноречиво позвякивали в карманах его по обыкновению безупречного костюма.
От такого нехарактерного, хулигански-разболтанного вида мое ворчливое настроение и желание побыстрее отправить его отдыхать мгновенно сошли на нет. Покатываясь со смеху, я извлекала из карманов пиджака и брюк Марка мини-содержание небольшого бара, перемежая обыск поцелуями, и чувствуя, что его губы все еще хранят послевкусие кофе с коньяком.
- Кое-кто успел уже с утра начать праздновать? - тут же прокомментировала я свое открытие.
- Да какой там праздник, Алеша. Обычный кофе на меня давно уже не действует, - небрежно бросил он, а моя улыбка тут же погасла.
Несмотря на его презрительное отношение к собственному здоровью, я не имела права разделять такой подход. Из нас двоих кто-то один должен был проявить благоразумие, и в этот раз подобная роль выпала мне.
Марк, если и хотел сопротивляться моему напору, то уже не имел на это сил. Я полностью обезоружила его, повалив на наше излюбленное место на полу, которое соорудила, набросав маленьких подушек у кровати и пристроив рядом небольшой деревянный столик с наполненными доверху дымящимися чашками кофе. Рядом выстроился набор всех его стратегических бутылочек, с которыми соседствовал ароматно благоухающий букет. Так, неспешно разговаривая обо всем на свете, попивая кофе, поедая конфеты и бутерброды, за которыми я время от времени бегала в кухонную часть нашей квартиры, мы провели этот долгожданный день.
Коньяк, ром и бренди, которые я маленькими порциями добавляла в кофе, подействовали на Марка умиротворяюще. О том, что привычный панцирь стального человека остался за порогом нашей квартиры, свидетельствовало и то, что он даже не стал переодеваться в домашнюю одежду, лишь освободился от галстука и пиджака, небрежно бросив их на кровать. Полулежа среди разбросанных подушек, в расстегнутой рубашке, идеальную белизну которой ему чудесным образом удалось сохранить даже после нашего застолья, расслабленный и улыбающийся, с взъерошенными волосами, он снова выглядел по-мальчишески беззаботным.
Вторым признаком того, что Марк намерен сегодня предаваться анархическим настроениям стал затеянный им разговор о творчестве.
- Почитай мне, - внезапно попросил он, приподнимаясь на локте и запивая свою необычную просьбу новой порцией кофе с ромом. - Что-нибудь из твоей книги. Как тогда, в школе, помнишь? Ты каждый вечер что-то читала мне.
От удивления я не сразу нашлась, что ответить, лишь растерянно смотрела на него, не веря своим ушам.
- Это алкоголь играет с тобой злую шутку, Марк Казарин? Или, наоборот, со мной? Мне ведь показалось, что ты попросил почитать тебе. Что-то из моего романа, который полон всего того, что ты так не любишь - странных поступков, идиотских выходок и прочих неупорядоченных вещей, которых нет и не было в твоем мире.
Марк тихо рассмеялся, но хмельная расслабленность в его глазах незаметно растаяла, и на смену ей пришло обычное цепкое выражение.
- Шутка засчитана, Алеша. Даже, несмотря на то, что в ней слишком много сарказма. Но я понимаю тебя - мы почти год вместе в нашей новой... - он сделал красноречивую паузу, - жизни. И за это время я всего раз заговорил о твоей книге, зная, как она важна для тебя.