Страница 175 из 320
Кофе, сваренный в то утро в большой редакционной кухне, был как никогда ароматным, разогретый в микроволновке бутерброд - неожиданно вкусным, а испуг нашего рассеянного начальника Руслана, не ожидавшего увидеть меня в такую рань - неподдельно искренним и смешным.
- Да что ж ты творишь такое? Я думал это грабители или шпионы-конкуренты пасутся, чуть охрану не вызвал! Нервов никаких на вас не хватит, взялись тут...
- ...на мою голову! - в один голос закончили мы эту фирменную фразу, и заставило Руслана нервно фыркнуть.
- Издеваешься да? Ладно, колись, ты почему здесь торчишь? Тебя, что, из дома выгнали? Или у тебя завал с дипломом? Все, я понял, точно, это диплом, я его так же писал на пятом курсе тут, на работе. Но нас тогда еще начальник охраны знаешь, как гонял? Мне, чтобы остаться на ночь и не идти в общагу, кучу объяснительных пришлось накатать! Это за последние три года у нас тут все расслабились - свобода, равенство, братство! А ты диплом у кого - у Вадима пишешь? Тогда сочувствую! Зато на защите можешь не париться, его дипломников завалить почти нереально!
На все мои объяснения о том, что я заканчиваю только четвертый курс и диплом тут пока ни при чем, Руслан радостно кивал головой, наливая себе в чашку остатки приготовленного мной кофе и все так же продолжал гнуть свою линию
- Нет ну я не против, если надо - оставайся, что ж я, зверь какой? Диплом - он, знаешь, раз в жизни бывает, так что пиши себе! Да понял я, что ты на четвертом - это же надо, дипломы теперь и на четвертом курсе пишут! Нет, вовремя я выпустился, вроде и недавно, а сколько изменений уже. Ну да ладно, неважно это все! Об учебе будем думать на учебе, а о работе - на работе! Давай-ка, сгоняем на перекур, а потом я тебе разнарядочку свежую дам на сегодня. Тьфу ты черт, ты же уходишь сейчас! Так, Алексия, прекращай меня путать - или беги себе домой, или оставайся! Курить? Какое курить?! Курить уже некогда! И вообще - хватит мне дисциплину нарушать, а то сейчас как оставлю в утреннюю смену, будешь жалеть, что не сбежала, пока я тебя отпускал!
Тут уже я не стала испытывать судьбу и поспешно ретировалась - шутки шутками, но имея дело с непредсказуемым Русланом, лучше было не рисковать лишний раз.
Все выходные я старалась не думать о том, что будет теперь, когда половина романа ушла в самостоятельное плавание, или о том, как его встретят первые читатели. Я просто отдыхала так, как мечтала когда-то: лежа в кровати с книгой, отвлекаясь лишь на чай и небольшие перекусы. Вадим уехал на несколько дней в связи с очередным таинственным и очень важным расследованием, поэтому некому было меня ругать за такое вопиющее лентяйство.
Когда началась новая рабочая неделя, мне стоило больших трудов дотерпеть до конца смены и не открыть страничку с комментариями раньше времени. Я прекрасно понимала, что стоит только одним глазком глянуть на то, как встретили историю Ярослава друзья-подписчики или незнакомые читатели, случайно зашедшие на огонек - и окружающая реальность поблекнет, выключится для меня.
Целую смену я была так невнимательная и рассеяна, что наш не менее рассеянный Руслан, глядя на мое отрешенное лицо, успел отпустить пару ироничных замечаний о весенней влюбленности в комплекте с авитаминозом, и это дало повод коллегам для веселого подтрунивания.
Но я не слышала и половины из тех шуток, которыми меня осыпали. Я старалась взять себя в руки и справиться с волнением, которое к концу дня стало буквально колотить меня изнутри. То я ловила себя на странной мысли, что, скорее всего, не будет никаких комментариев, не будет отклика, ничего не будет, никому он не нужен, этот мой роман. То, спустя несколько минут, начинала сладко грезить о том, как потрясенные читатели станут строчить мне послания сотнями, а страничка выйдет из строя от невиданного количества посещений.
Но в самом начале все вышло гораздо спокойнее и без крайностей.
Когда я, наконец, осталась одна и зашла на страничку блога, первой моей реакцией был вздох облегчения. Комментарии были. Немного, до фурора и глобальных потрясений было еще далеко, но все-таки они были! Некоторые - спокойные и вдумчивые (такие читатели пытались сразу же разобраться с тем ворохом вопросов, которые мой герой задавал от главы к главе) некоторые - эмоциональные, полные волнения и вопросов: "А что же дальше?" Не обошлось и без откровенно негативных оценок, которые я, опьяненная первой реакцией на текст, восприняла так же восторженно, как и похвалы.
Всю дорогу домой я не могла согнать с лица блаженную улыбку, прокручивая в голове все прочитанное, и повторяя шепотом самые хлесткие высказывания, такие как "истеричное кровопускание", "неумелый эпатаж" и "подыгрывание самоубийцам". Вадим снова оказался прав – отрывки из текста возмутили и разозлили некоторых читателей, иногда даже до прямой агрессии. И это было важнее всего. Значит, у меня получилось не сфальшивить, сорвать драпировку приличий с тем, о которых стеснялись говорить в хорошей компании, чтобы не испортить кому-нибудь аппетит или настроение.
Но это было только начало, первая небольшая волна отзывов. Дальнейшие события начали развиваться еще стремительнее, нарастая, словно снежный ком. Интерес к роману постепенно увеличивался: прочитавшие "дневник" рекомендовали его своим друзьям, те – своим знакомым, количество подписчиков росло поначалу каждую неделю, а потом и с каждым днем. Вскоре моя смелая мечта о том, что страничка выйдет из строя из-за чрезмерной активности посетителей стала казаться не такой уж несбыточной. Теперь я начала этого бояться - ведь тогда связь со всеми была бы потеряна, а представить свою жизнь без общения с новыми друзьями и я уже не могла.
Новый Яр, как истинный брат-близнец настоящего Ярослава, остался верен себе и даже в виртуальном мире привлек всеобщее внимание.
Со все возрастающим удивлением я понимала, что читатели не воспринимают его как отчасти выдуманного героя, хотя я решила обойтись без ненужных мистификаций и сразу указала, что дневник является литературным проектом. Нет, люди, казалось, забыли об этом, разбившись на два яростно враждующих лагеря. Одни защищали и поддерживали героя, предлагая ему свою дружбу, поддержку, убеждая не сдаваться, другие же обзывали его манипулятором и обманщиком, негодовали и призывали подумать о близких, третьи насмехались над попытками привлечь к себе внимание «ванильным фарсом с ковырянием себя ножичком», желая при этом скорейшего пути на тот свет.