Страница 10 из 320
- А ты? Как там тебя? Лёня? - продолжал веселиться мальчишка, тыча пальцем в мою сторону. - Как тебе наш буфет? Наверное, уже и забыла, как выглядит нормальная еда?
- Козел ты, Гошка, - будто бы убеждаясь в очевидном, произнес Марк и вдруг, отпустив меня, резко, без предупреждений, толкнул неприятеля в грудь двумя руками. Движение было быстрым, стремительным и, очевидно, сильным: в следующее мгновение Гошка уже лежал на полу, огорошено моргая глазами, точно так же, как и его друзья, не успевшие поймать своего предводителя.
И тут, для полной убедительности, Марк приправил свой поступок парочкой таких крепких выражений, что даже у меня, с ранних лет слышавшей перебранки наших кладовщиц, просто отвисла челюсть.
Красноречие маленького мальчика возымело яркий эффект: несколько старшеклассников, оказавшихся неподалеку, недоверчиво подняв брови, заявили со смехом:
- Ну, ничего себе! Серьезный парень!
А Гошка лишь растерянно бормотал:
- Дурак... Дурак… Вот я покажу тебе! - что на фоне тирады его соперника выглядело довольно блекло.
- Дайте пройти, - еще больше хмурясь, Марк растолкал плечом группу поддержки поверженного Георгия, открыл двери, пропуская меня в класс, после чего обернулся к растерянным ребятам и внушительно добавил:
- Кто еще сунется – врежу.
В ту секунду я еще не понимала, что обрела если не любовь одноклассников, то хотя бы спокойствие и гарантию безопасности.
Но пока что мне не было дела до таких глобальных выводов. Еле добравшись на ватных ногах к нашей парте, я упала на скамью, одержимая только одним желанием: сегодня же вечером пойти к Петру Степановичу, если надо - встать перед ним на колени и умолять забрать меня из этого гадкого места, отправить к своим, в обычную школу. Не нужен мне был английский, и Шекспир не нужен, и даже мультики с бананами после уроков.
- Гошка. Всегда он так, - недовольно поморщившись, смущенно произнес Марк, прерывая поток моих отчаянных размышлений, - А я думал, мы после садика в разные классы попадем.
- Достает? – отвлекаясь от своих мыслей, понимающе спросила я.
- Ну, не то что бы. Просто не любит меня. После того, как я ему чуть голову горшком не разбил.
И опять он заставил меня смеяться. Все-таки жаль, что придется оставить Марка одного, здесь, в этом змеином гнезде.
До конца дня из приметных школьных событий стала разве что находка настоящей, громадной гайки в котлете одноклассницы, и первое серьезное домашнее задание: придумать небольшой рассказ на тему "Каким я буду ленинцем".
После звонка с последнего урока, водружая на спину тяжелый ранец, я размышляла о том, что жизнь – странная несправедливая штука. История про ленинца, который умирал, но не сдавался, уже вырисовалась в моем воображении, и я заранее знала, что смогу рассказать ее так, что даже злая Таисия Павловна, считавшая меня оборванкой, разрыдается и точно поставит пятерку. А перед днем Октябрьской революции меня традиционно отправят на какой-нибудь конкурс, защищать честь школы. Это было бы действительно здорово, но даже несмотря на такие заманчивые планы, я не хотела больше оставаться здесь.
Вот только Марк...
- Ну, что ты возишься? Тебе же ехать далеко. Ты на остановку? - он быстрым жестом сдернул ранец с моей спины, и стал похож на вьючного верблюжонка. На плечах - собственный огромный портфель, в руках - моя школьная сумка. Несмотря на объемность груза, управлялся Марк с ним на удивление легко и проворно.
- Неужели тебе не тяжело? - спросила я уже за школьными воротами, после того, как мы в гробовой тишине прошествовали мимо кучки одноклассников, в этот раз избегавших даже прямых взглядов, не то что задиристых реплик.
- Нет. Это как дополнительная нагрузка. Тренер говорит, что каждую минуту надо использовать с пользой, - уверенно ответил Марк, стараясь не выдавать голосом сбившегося дыхания.
- А ты спортсмен?
- Я - пловец! - по неподдельной гордости, прозвучавшей в его голосе, я поняла, что он действительно любит то, чем занимается.
- А какая разница?
- Не в разнице дело. Ты просто... не точно... говоришь, - дорога на автобусную остановку шла под горку, поэтому Марку приходилось все тяжелее - тащить два портфеля, и скрывать собственную усталость, - Шахматист - он тоже… спортсмен. А сидит себе за доской... фигуры переставляет... уффф.... - дойдя, наконец, до лавочки, он повалился на нее, предварительно поставив рядом мой портфель.
- А у меня со спортом плохо, - доверчиво сообщила я, - Я падаю с каната и через козла не могу перепрыгнуть.
- Прыгать через козла - глупое занятие, - безапелляционно заявил Марк, - В жизни оно тебе никак не пригодится.
- Точно! - засмеялась я.
- Ты бы лучше на плавание ходила. Вот у вас в детском доме... бассейн есть?
- Бассейн? Не-а, нету. Хотя, шефы нам когда-то обещали, но директор сказал, что они зажали денег и… и все такое.
- Жалко, - заметно притихшим голосом, будто разговаривая сам с собой, протянул Марк, - А то бы я к вам перевелся.
Я решила, что ослышалась:
- Куда это «к нам»?
- Ну, к вам. В то место, где ты живешь.
- В... в детдом, что ли?! – опешила я, чувствуя, как горечь разочарования разливается внутри.
Как же так? Неужели Марк ничем не отличается от этих избалованных буржуйчиков, своих одноклассников? Притворяется другом, защищает, а на самом деле издевается надо мной? Ведь ребенок, которому от рождения было дано самое дорогое – настоящая семья, то, о чем мы не осмеливались даже мечтать всерьез и над чем никогда не шутили, не мог хотеть оказаться в детдоме.
- Ты что такое говоришь?! - мой голос зазвенел от злости. - Так нельзя! У тебя уже есть дом! У тебя есть мама! И папа! У тебя все есть! У тебя даже есть деньги, потому что у всех в нашем классе наверняка есть деньги! А ты... Нехорошо так говорить, Марк! Это очень глупая, плохая шутка!