Страница 28 из 84
— Всем спать! — рявкнул начальник дворцовой охраны, вечером войдя в казарму.
Его взбесило, что было уже достаточно поздно, но никто не собирался укладываться на свои матрацы. Его подчиненные бродили туда-сюда и довольно громко спорили о чем-то, а порой и переругивались.
— Завтра утром всех, кто сопровождает караван, до места сбора провожу сам и каждого лично представлю Назару. Так зовут главного караванщика, он же начальник воинов. Оседланные лошади и походные сумки будут ожидать всех на дворцовой конюшне. Оружие получите в сокровищнице. Не задерживаться. Опоздавших дожидаться не стану — видать, не судьба отправиться к морю.
«О каком оружие интересно идет речь?» — насторожился Руперт.
Он не заметил, чтобы воины ходили невооруженными, — у каждого на поясе болтались либо мечи, либо кинжалы. Но ради любопытства обязательно взглянет на арсенал амира. А вдруг удастся разжиться чем-то интересным?
Отряд, в котором волей случая оказался Руперт, ему не понравился с первого мгновения. Воины как-то сразу поставили себя выше караванщиков — те люди, якобы, второго сорта, а они элита. У Ланзо все как-то было по-другому.
Если до этого Руперт думал, что у того все было плохо и не было никакой организации, то после начала движения каравана Назара, он полностью изменил свое мнение. Это здесь не было никакого порядка — люди суетились, толкались, кричали друг на друга не по делу, оставалось только схватиться за оружие. Их нервозность действовала и на животных — они постоянно переступали с ноги на ногу, шарахались то одну сторону, то в другую, а то и вообще, пытались куда-то бежать или скакать. Общее напряжение достигло пика при прохождении через городские ворота — две повозки, зацепившись друг за друга, намертво перекрыли дорогу. К общему ору присоединились гневные выкрики стражи, пытавшейся помочь растащить упиравшихся животных и освободить ворота, — еще немного и люди точно схватились бы за мечи и кинжалы и устроили резню прямо на улицах столицы.
За пределами города дело пошло лучше, и повозки, вытянувшись вереницей по дороге, покатили в сторону пустыни. Они так и будут идти до самого моря вдоль края песчаных дюн, не заходя на постоялые дворы и караван-сараи и останавливаясь на ночь под открытым небом.
Из обрывков разговоров Руперт вынес, что караван принадлежал самому амиру Файзулле, а Назар — всего лишь главный караванщик и начальник его охраны, но нисколько не компаньон. Направлялись они в соседнюю с Патисидой страну. Везли ткани, посуду, недорогие ювелирные изделия и пряности, которые так ценились за морем. Солидная охрана для такого каравана не требовалась, и Руперта сильно удивило, что его приняли на службу. Что сыграло свою роль — камни, которые он подарил амиру, или шамшир, висевший на его поясе? А, может, амир Файзулла рассмотрел еще и детские мечи, которые Руперт усердно прятал под широкой курткой? Но как бы то ни было, у него оставался шанс получить заветный расшитый мешочек с серебром, о которых твердили во время отдыха и караванщики и воины.
В пути ничего интересного не происходило, а заговаривать с кем-то и жаловаться на жизнь или выслушивать чужие жалобы Руперту не хотелось. Все-таки он чувствовал себя не очень уютно среди совершенно незнакомых людей. Неширокая дорога и невысокие кустарники с одной стороны и песчаные дюны с другой — особого интереса не вызвали, чтобы их бесконечно рассматривать.
Охранники каравана по одному регулярно проезжали вдоль вереницы повозок как в одну, так и в другую сторону. Он тоже согласно заведенному порядку уже несколько раз проделывал то же самое, вылезая из повозки и пересаживаясь на жеребца. Караван шел настолько неторопливо, что всадникам не было особой нужды переводить своих лошадей с шага на рысь или галоп, чтобы объехать караван дозором. Руперт не понимал, для чего это нужно, вряд ли, чтобы удостовериться, что никто из возничих не пропал или в повозках не появились незнакомые лица.
Он заприметил среди охранников одну девушку, закутанную с головы до ног в черный хиджаб.
— Это дочка Назара, — хмыкнул караванщик и махнул рукой ей вслед.
— Зачем он таскает ее с собой? — возмутился Руперт. — Да еще заставляет, как воина, объезжать караван?
Ему не нравились такие девушки — высокие, худые, сильные и при этом невероятно, почти нечеловечески красивые. Он порой не мог оторвать взгляда от менди на ее кистях, сжимающих кинжалы, — заморские птицы и цветы, нарисованные хной, притягивали взор, не отпускали.
— А ты сойдись с ней в поединке! — зашелся в смехе караванщик. Он даже замотал головой и задрыгал ногами. — А я посмотрю, кто из вас кого победит.
Руперт ничего не ответил и лишь многозначительно пожал плечами. Честь для него превыше всего — он не поднимет меч на девушку, даже если она оскорбит его, а Иффа нечего дурного ему не говорила, лишь иногда окидывала презрительным взглядом. Тогда Руперт просто отворачивался от нее, чтобы не видеть ее в черной обводке глаз. Все равно у нее больше смотреть было не на что.
До герцогства Фельба добрались без проблем и даже караван довольно быстро разгрузили на складах в порту.
Получив из рук Назара заветный мешочек с вензелем амара Файзуллы, Руперт отправился в город. Он снял комнату в шикарной гостинице — можно расслабиться и отдохнуть, не думать о завтрашнем дне и хлебе насущном. Пройдет время и для него найдется караван в обратный путь.
Но дни шли за днями, а работа никак не находилась. Только теперь Руперт понял, зачем выдавались монеты в тех мешочках — чем их больше, тем выше вероятность, что именно тебя, а не воина из соседней комнаты примут на службу. Скоро монет у Руперта осталось так мало, что пришлось отказаться от дорогой гостиницы и поменять комнату в ней на угол в мазанке на окраине города. Оттуда, правда, хорошо был виден герцогский замок, расположившийся на холме. Но туда хода Руперту не было — его даже за ворота не пустили. Зато теперь у него по вечерам были бобовая похлебка, сваренная старухой, хозяйкой дома, и обязательная сказка на ночь, рассказанная стариком, ее супругом. А днем Руперт продолжал толкаться на базаре и искать работу…