Страница 23 из 84
— Мне стыдно, — пробормотал виновато Руперт.
— А-а-а, — протянул мастер, поливая водой своего недавнего соперника, — вот мы и подошли к главному, с чего начинается учеба владения оружием. Это те чувства, от которых надо избавиться, чтобы стать настоящим воином. И первое из них — как раз чувство стыда. Если ты все сделал правильно, а ты сделал все правильно, тебе не должно быть стыдно. Если кто-то сделал что-то не правильное — не обижайся на них. Стыдом ты лишь замещаешь чувство обиды. Избавляйся и от него. Не обижайся никогда ни на кого. Это всего лишь люди со своими правдами и неправдами. И их работа — подводить тебя.
— Сложно, — усмехнулся Руперт. — Мне бы что попроще. Например, в какую сумму обойдется мое обучение?
— Даром, — отозвался мастер, натягивая рубаху, а поверх нее надевая шервани.
— Даром? — удивился Руперт. — Но почему?
— Шамшир… — вздохнул мастер. — Он не терпит ни золота, ни серебра. А вот когда получишь с его помощью первые деньги, хоть монету, половину отдашь мне.
— Спасибо, — поблагодарил Руперт. — Я так и сделаю. Дело чести.
— От чувства, что ты кому-то что-то должен, ты тоже должен избавиться. Ты никому и ничем не обязан с самого рождения. За исключением себя. Все должно идти от сердца, — хмыкнул мастер. — Я не обижусь, если ты забудешь рассчитаться со мной. Я назвал цену — даром. А дальше все зависит только от тебя.
— Я понял, — кивнул Руперт.
— Жить будешь со мной в доме, есть за одним столом, за ворота ни-ни, — мастер пристально посмотрел на своего будущего ученика.
Выдержит он? Или сбежит спустя неделю занятий, решив, что и без его науки он много знает и умеет…
Никогда Руперту не было так тяжело. По вечерам он валился с ног и сразу засыпал, едва его голова касалась подушки. А рано утром его из сна без сновидений выдергивал хриплый голос мастера.
— Да-да, — произносил он, поднимаясь с жесткой деревянной лавки, на которой для мягкости был постелен лишь тонкий матрац, набитый сухой травой. Руперт натягивал на обнаженное тело длинную льняную рубаху с глухим воротом, чтобы его нежная кожа не обгорела, и отправлялся на площадку под палящее солнце. До завтрака у него асаны и растяжка. Потом его ждал остывший чай и невкусная каша, сваренная на воде без соли лишь с горсткой изюма. Теперь мучная похлебка Болдера, приправленная травами, казалась ему верхом кулинарного искусства.
— Научись укрощать плоть и довольствоваться малым, — наставлял мастер, при этом сам с удовольствием поглощая кашу.
— Я хочу мяса, — вздохнул как-то Руперт.
— Иди на базар, — ответил ему старик, — ворота в ту сторону не заперты. А вот обратно…
— Тогда нет, — покачав головой, произнес Руперт. — Потерплю.
И он терпел, снова и снова размахивая до захода солнца мечом. И в его теле появилась неимоверная гибкость — скоро и он научился, совсем как мастер, уходить от ударов и выматывать соперника, не применяя оружия.
— Молодец, — похвалил его за вечерним чаем старик и выставил на стол вазочку с засахаренными фруктами.
Руперт схватил ее в руки — его первым порывом было съесть все, ничего не оставить. Но, одумавшись, он поставил вазочку на столик, взяв из нее один вяленый финик.
— Я рад, что ты напрочь лишен чувства неспособности, — похвалил его мастер. — Человек обучаем. Всему и всегда. Если это не так, то это не человек. Даже зверь поддается дрессировке.
— И много существует чувств, от которых надо избавиться? — поинтересовался Руперт. Он снова уставился на вазочку, размышляя, съесть цукаты или проявить силу воли. — А любовь например?
— Чувство любви? — усмехнулся мастер, задумавшись. — Умей забывать о любви хоть иногда. Она отвлекает тебя от чего-то действительно важного.
Старик тоже отправил в рот сладкий финик и запил его чаем. И он любил когда-то, только это было очень давно — сначала жену, потом одного из своих учеников. И первая, и второй покинули его, отправившись в мир иной. Он сильно и довольно долго переживал эти две потери, решив для себя, что любить больше никого не станет.
— А есть что-то действительно важное, кроме любви? — удивился Руперт.
— Есть, — покачал головой мастер. — У каждого человека важное свое. Подумай хорошенько, что это для тебя.
— Сейчас для меня важно стать хорошим воином и поступить на службу к амиру, — решительно ответил Руперт.
— Что же, — согласился с ним мастер, — желание похвальное. Познать себя, узнать, на что способен, никогда не бывает лишним…
Скоро Руперт стал двигаться в бою ничуть не хуже самого мастера — сказывались молодость и упрямое желание познать все тайны военного ремесла. Он почти профессионально уходил от ударов, выматывая своего учителя порой ничуть не хуже, чем тот его в самую первую их встречу. Выпад, Руперт изгалился — его тело приняло почти горизонтальное положение. Он оперся на свободную от оружия руку. Мастер, не ожидая подобного, потерял равновесие и превосходство в бою. А Руперт тем временем сгруппировавшись поднырнул под его руку с мечом и, оказавшись с ним лицом к лицу, приставил свою палку к шее мастера.
— Я вас «убил», — счастливо объявил он о конце этого поединка.
— Пожалуй, да, — согласился с ним тот. — Это тот случай, когда я больше ничему не смогу научить тебя. Ученик превзошел своего учителя. Ворота моего дома открыты для тебя теперь и снаружи.