Страница 51 из 53
Я предпочла поездке в краснобусе пешую прогулку. Отправилась в сердце города - к центральной станции метро. Как месяц назад после трудного разговора в «Забытом чародее». Но в ином настроении. Тогда душу неистово терзала злость. Сегодня внутри маленьким солнышком поселилось спокойствие. Не абсолютное. Сомнений хватало, ведь враги - могущественные темные маги. Но я примирилась с даром. Примирилась с собой.
Жаль, что Алексей Данилович отложил обучение. Руки чесались попрактиковаться. Мне понравилась «проверка» в кафе. Пришлось принять непростое решение. Но процесс завораживал. Я наслаждалась силой. Наслаждалась собственной исключительностью. Гордыня - смертный грех. Но я же не зло. А сила - моя суть.
«Можешь попрактиковаться прямо сейчас. Если хочешь...»
- Мира, - прошептала я под нос.
Вот, провокаторша!
«Действуй!»
Я не поняла, чего она хочет. Завертела головой в поисках к чему (или к кому) приложить руку. Гадать не пришлось.
- Держите! Хватайте! Вор!
Высокий женский голос разорвал дорожный гул, перекрыл его, заполонив собой всё на свете. Прохожие нервно оборачивались. Но никто не попытался остановить воришку - коротконогого парнишку в невзрачной футболке цвета асфальта и чужой сумкой в руках. Две девушки в легких летних платьях шарахнулись в сторону, тучный мужчина проводил недовольным взглядом. Лишь растрепанная тётка, смахивающая на торговку с рынка, попробовала схватить воришку, но толстые пальцы поймали воздух.
«Твой выход», - оповестила Мира. - «Эту сумку стоит вернуть».
Воришка почти поравнялся со мной, шустро перебирая неподходящими для бегуна ногами. Смотрел на светофор, в надежде оказаться на другой стороне и оторваться от преследовательницы. Но упрямое устройство предупреждающе светило красным, а бросаться наперерез машинам на оживленной дороге - было самоубийством.
Он почти решился. Наплевал на последствия.
Я нутром почувствовала - последствия будут.
Мысленно приказала:
«Падай!»
Он рухнул, как подстреленный. Лицом вперед. Ладони коснулись кромки бордюра. В сантиметрах от мощных колес троллейбуса. Глаза расширились от ужаса, но мозг снова лихорадочно заработал. Я почти слышала этот стук: «Бежать, бежать, бежать!»
«Падай!» - снова велела я, не дав парню сделать и пары шагов.
Снова близко к дороге. Не к смерти. Сегодня не его дата. Но тяжелые увечья «прошли» совсем рядом. Я отводила беду, к которой он, не ведая того, стремился. Давала шанс. Остановиться. Шанс, которым он вряд ли воспользуется.
Он такой, как есть. Не хочет иной жизни. И однажды встретится с судьбой.
Да, не сегодня. Но отсрочка - не спасение.
А, впрочем, какая разница? Мы все получаем отсрочки. У каждого свое количество.
Светофор, наконец, поменял цвет, приглашая пешеходов на другую сторону улицы.
«Брось сумку и беги».
Воришка яростно сопротивлялся, не понимая, почему пальцы разжимаются, выпуская добычу. Но я (или Мира внутри меня?) была сильнее. Женская сумка шлепнулась на асфальт, парень припустился прочь по желто-белой зебре и скрылся из виду, нырнув в сквер.
- Ох-ох-ох... - запричитала владелица брошенного имущества. - А кошелек? А паспорт? А документы на квартиру? К юристу несла! А этот! Этот...
Воришка оставил всё, но я не стала ждать, пока охающая женщина пересчитает добро и успокоится. Пошла дальше, позабыв о ней и спасенном парне. Голову наполнили иные мысли.
Значит, я могу заставлять людей подчиняться, не прикасаясь к ним?
«Можешь», - шепнула Мира лукаво. - «Но в исключительных случаях. Ради равновесия»
- Жаль, - ответила я тихо.
Дома такая способность точно б пригодилась. Дабы затыкать говорливые рты родственников или приглушать громкость умопомрачительных светловских скандалов.
Мира оценила юмор, засмеялась в ухо.
Я спустилась в подземный переход, но на развилке передумала. Пошла не дальше по коротенькой лестнице к прозрачным дверям, за которыми прятался вход на станцию метро «Площадь Тукая», а вдоль стеклянных витрин - на другую сторону магистрали. Вышла на центральную пешеходную улицу, заполненную горожанами и многочисленными туристами.
В вечер выходного дня здесь особенно людно. Приходилось лавировать в толпе, перестраиваться, не хуже автомобиля на многополосной дороге. Взгляд скользил по вывескам кафе, стилизованных сувенирных лавок и небольших музеев, выросших, как грибы, за последние годы – преимущественно ради гостей миллионного мегаполиса с тысячелетней историей.
Я почувствовала зов, пройдя половину пути до белокаменного Кремля. Физически ощутила тоску, похожую на тихий плач. Нить тянулась от светловолосой девушки, сидевшей на лавочке, опустив голову. Глаза пустые, но это видимость. Незнакомка привыкла прятать эмоции. Глубоко. Я мысленно прогнала парочку юнцов, и заняла освободившееся место. Чем ближе, тем удобнее тянуться.
Мрак. Уродливые серые вкрапления, вроде клочьев туч. Безнадега поздней слякотной осени, когда мир забыл о солнце и тепле. Осталось одно желание - забыться, спрятаться под панцирь или плыть по течению - туда, куда кривая вынесет. Ни намека на попытку встать у руля, оказать сопротивление. Ты не капитан, не пассажир. Ты - желтый потрепанный лист, упавший в грязный дождевой ручей.
Девушка утонула в болоте тягостных и беспросветных отношений. Седьмой год, но ничего не меняется. Её мужчина не хочет перемен, не желает идти на уступки. Есть и другие женщины. Всегда есть. Появляются и исчезают, как сезонная одежда. Она одна постоянная, потому что податливая, не упрекающая, удобная. Время бежит, утекает, как вода, набранная в дрожащие ладони. Девушка устала, хочет дом, уют, семью. Но это не его приоритеты. А она... она не может без него. Не сможет...