Страница 11 из 53
Приснился лабиринт из стекла и зеркал, как в парке с аттракционами. В моих детских воспоминаниях он соседствовал с комнатой смеха и залом игровых автоматов. Но мне это место не показалось весёлым. Попав в него впервые, я заблудилась и принялась реветь в голос. Билетерше пришлось выводить меня наружу. Лабиринт из сна значительно превосходил по размеру настоящий. Я брела и брела, поворачивая то влево, то вправо, но по ощущениям заходила всё глубже. Видела лишь отражение, но чудилось, что в зеркалах прячется кто-то ещё. Несколько раз я почти ловила загадочного спутника боковым зрением, но он ускользал.
...Разбудила меня Жозефина-Симона - сонная и недружелюбная.
- Третий час уже, - проворчала кошь, будто это я виновата, что она проспала. - Корми меня, и будем собираться.
Глядя, как питомица хрустит элитным кормом, я без энтузиазма похлебала суп. Аппетит пропал напрочь. Как и желание ехать к Валентину Макаровичу. Что я ему скажу? Спрошу в лоб, куда он дел магов? Если дед ни сном, ни духом, решит, что спятила. А если замешан, противопоставить нечего. В прошлый раз с питомицей едва шеи в его подъезде не переломали.
Жара на улице усилилась. Солнце палило, ветер стих, воздух почти не двигался. Застыл некой субстанцией, оставляя на коже и одежде невидимые липкие следы. В автобусе меня укачало. Пришлось выйти на остановку раньше и отсиживаться на лавочке, вытирая капли пота со лба. Переноска стояла рядом и признаков жизни не подавала. Питомица почувствовала, что дело не ладно, и деликатно помалкивала.
Мимо сновали прохожие, сменившие дождевики и куртки на летний открытый гардероб. Горожане радовались наступлению полноценного лета, а я смотрела на них, и раздражение росло. Для всех вокруг это обычный день. Люди не подозревали о произошедших переменах - магических и опасных. Не догадывались о вероятной победе могущественного темного мага, способного наворотить столько дел, что наш миллионный мегаполис подпрыгнет.
- Пришла в себя? - озабоченно поинтересовалась Жозефина-Симона, пользуясь тем, что остановочная площадка временно опустела.
- Не особо, - бросила я, вздыхая.
Сейчас я очень хотела уметь пользоваться даром. Исключительно для личной выгоды. Наколдовала бы ветер - холодный и приводящий в чувство.
- Значит, ждём? - спросила кошь печально. Ей тоже приходилось не сладко в шубе.
- Нет, - я поднялась, чуть покачнувшись. - Едем дальше. Иначе передумаю.
Питомица промолчала. Я заподозрила, кошь не против дать деру. Главное, чтобы инициатива исходила от меня. Самой-то не с руки, то бишь, не с лапы паниковать, раз настаивала на поездке к старику.
Остановку на краснобусе мы преодолели без дополнительных катаклизмов. Успели покинуть транспорт до того, как до нас добралась кондуктор. Расточительство - платить за пару минут езды. Ощущая себя нетрезвым морячком в качку, я направилась к дому Валентина Макаровича. Глядела исключительно под ноги во избежание травм и торопливо придумывала план. Или его подобие.
Переноска дернулась, раздался судорожный вздох.
- Ох ты, ёёёёёперный театр!
- А? - я подпрыгнула на месте, решив, что дражайшую питомицу вновь вознамерились умыкнуть, и чудом удержалась на негнущихся ногах. - Ты чего?
- А ты не видишь? - спросила кошь зловещим шепотом. - Дом-то, дом! Дык парк же!
- Где? - я посмотрела вперёд и выронила матерящуюся переноску.
И, правда, парк. То бишь, сквер. Уютный такой сквер. С лавочками, клумбами, молоденькими елками и фонтаном с двумя кукольными ангелами. Совершенно новый сквер на том самом месте, где два дня назад высилась четырнадцатиэтажка героя публикации!
Я протерла глаза. Потом ещё раз. И ещё. Но сквер никуда не делся. Возле фонтана носились дети, по дорожке прогуливались две мамочки с колясками. На ближайшей лавочке пожилая женщина в пестром сарафане обмахивалась самодельным веером. Все эти люди явно не считали внезапное исчезновение панельной махины и появление зоны отдыха чем-то особенным, будто коротали тут время из года в год.
- Валим отсюда, - прохрипела Жозефина-Симона. - А то сами превратимся в постаменты.
- Или елки, - согласилась я, хватая кошачье транспортное средство с асфальта.
Удивительное дело, со страху и дурнота, и слабость исчезли. Я так шустро ушуршала к остановке, что никакие темные маги б не догнали.
****
Шок не прошёл даром. На работу я поехала лишь в пятницу. Два дня честно пролежала в постели с температурой. Жозефина-Симона коротала время под боком, не рискуя высовывать нос из спальни лишний раз. Маман даже корм «грустной кисе» приносила, считая, что питомица не до конца оклемалась после проблем с глазами и побега, вызванного нервным срывом из-за расставания с детьми.
Ничего путного мы с кошью не придумали. Обращаться за помощью не к кому. В вечер возвращения от дома-сквера я откопала телефоны Руфины и Валерии. На гадалку я и не рассчитывала. Раз её вырастил не Глеб Вениаминович, вряд ли у нее сохранился тот же номер. Но Лере полагалось оставаться ведьмой и водить дружбу с кем-то из магической братии. Однако надежды не оправдались, на звонки вновь ответили незнакомцы.
В довершении пропала книжка, «презентованная» волшебным магазином. Я перерыла весь шкаф, но деятельный томик, способный чиркарть по затылку, испарился. Впрочем, сие ничего не значило. Сама могла переложить в самое неожиданное место. Найдется, когда в срочном порядке начну разыскивать другую вещь.
- Будем выжидать, - предложила кошь, нервно молотя хвостом.
- Чего? Пока нас укокошат?
Жозефина-Симона фыркнула.
- Пока твой дар не проявится и не подскажет, как быть. И не ходила б ты на работу. Вдруг ОНИ нападут по дороге.
Но я отмахнулась, не веря, что четыре стены спальни способны защитить от могущественных врагов, легко изменивших несколько глав в истории вселенной. Собираясь в пятницу утром в редакцию, я игнорировала укоризненный взгляд питомицы. Навела марафет, чтобы замаскировать болезненный вид, и выскочила из дома, пряча беспокойство. Перед Жозефиной-Симоной я могла хорохориться сколько угодно, но реально храброй героиней себя не ощущала.