Страница 73 из 142
Со швырятельными снарядами Неогвиры разобрались автономно, сноровисто и без моего участия. То есть традиционно телепортировали их куда подальше в космос на аннигиляцию. И чтобы кинетическую энергию Командоровых снарядов на пользу обратить, я после первых трех-четырех очередей попросил Неогвиров их траекторию подкорректировать. Пускай в одну точку в ледяном потоке лупят – может, образовавшегося тоннеля до поверхности хватит. Не мне (при имеющейся в наличии способности к телепортации, левитации и прочей херации нужен мне тот тоннель), а так, шоб було…
Статуй-Командор, убедившись в неэффективности снарядов и торпед, в экстаз вошел: задергался, затрясся, порываясь с пепелацем в рукопашной сойтись, ан фигушки! – хвостом-то (из двух переплетенных ног состоящим) он к постаменту намертво принайтован. А я снова к недоумеванию вернулся: с какой балды в нем такое недружелюбие по отношению к незнакомцам? И боевой мощи, за пять тысяч лет наверняка в разы свое КПД снизившей, все еще столько, что без суперпупернапупырченности рядом, кроме людей, ловить нечего?
Одно из двух: то ли пятитысячелетней давности цивилизация на Мире запредельно милитаристской была по объективным причинам, типа противостояния Великих Держав (допустим: Федерации Северного Полюса и Соединенных Штатов Юга); то ли Младшенький впал в паранойю и на любой чих готов был ковровой бомбардировкой ответить. Не против же щадуарфылов статуя поставили! И вряд ли против Старших: демиургам Командора с постамента смахнуть – одним щелчком…
Или же… Когда уже скучно стало смотреть, как от силового поля вокруг «Навигатора» снаряды рикошетом в ледяной свод уходят, у меня гипотеза насчет ацеталов сочинилась. Дикая, бредовая настолько, что сам ее определил как очередной повод о своем психическом здоровье задуматься.
Врун, у которого про ацеталышей спросил, рожу скорчил и хмыкнул насмешливо, от комментариев воздерживаясь.
- Чего молчишь, консультант хренов? – не выдержал я. – Красноречие выдохлось?
- Просто тактично даю некоторым возможность самостоятельно сообразить, что к чему. Чтобы не провоцировать комплекс неполноценности у некоторых. Ощущение умственной ущербности, так сказать…
- А может, этому монументальному придурку теорему Пифагора голограммой изобразить? В доказательство нашей разумности, миролюбия и отсутствия злых помыслов? Или число «Пи»?
- А если этого монументального придурка просто проигнорировать и мимо проплыть? Что он нам сделает, кроме сделанного уже?
Я от досады себя ладошкой по лбу хлопнул.
- Блин, не мог сразу сказать? Полчаса потеряли!
- Зато не скучно потеряли. Ты статуя в подробностях рассмотрел, я полюбовался, как ты мучительно мыслить пытаешься… - утешил меня Врун и, пузырем от панели оторвавшись, в сторону переместился, чтобы мне обзор не загораживать.
Поплыли мимо. Сначала внаглую – вроде на таран пошли. Командор запсиховал, затрясся-завибрировал, тучами снарядов нас поливая, а когда почти впритирочку статуй обогнули и дальше вдоль по-над пирсом в сторону города двинулись, у Командора будто рубильник от контактов отжали: замолчал, замер и в прежней неподвижности зафиксировался.
В порту как в обычном порту: пакгаузы, квадраты загонов без крыш непонятно для чего (или кого), крытые и открытые доки для кораблей (судя по их величине, наибольшие здешние корабли не превышали размерами средний крейсер). Плохо сохранившиеся жилые постройки – наверняка бывшие портовые кабаки, где усталые труженики морей без труда находили доступных женщин и вина, проржавленные остовы грузовых кранов и прочего неопределимого из-за коррозии технического хлама. Но в гораздо меньших количествах, чем могло бы. Зато куч чего-то сперва оплавленного и за тридцать лет ржавчиной забахромевшего не сосчитать.
И не сразу, но вдруг я уверенно понял: разор и разруха в порту образовались не после катаклизма, когда Мирская Атлантида под воду и ледяную шапку ушла, а задолго до. То есть порт приходил в запустение и все в нем рушилось, ломалось и ржавело, когда еще ось планеты на девяносто градусов не повернулась и на ночном небе сияла местная луна.
Разгадка случившемуся – дальше, в городе. В динамике бескризисного развития мегаполисы приходят в ветхость и запустение с исторического центра, расползаясь навороченными хайтековским новоделом по окраинам, а когда цивилизация загнивает и гибнет, остановившись в развитии, процесс распространяется в обратную сторону – от окраин к центру. Как здесь, например.
Улицу, широкую, прямую, ведущую вверх, в город практически перпендикулярно береговой линии, я выбрал, чтобы без привлечения сверхвозможностей «Навигатора» пройти как можно дальше. Ледяная шапка нависала сверху, перекрывая пространство на уровне пятого-четвертого этажа высотных зданий – чем дальше, тем по отношению к «дну» ниже.
Здания, облепленные полуметровым слоем ракушек, никакой инопланетной экзотикой не отличались – стандартные кубы и прямоугольные параллелепипеды со стандартными же квадратами окон, зияющими черной пустотой и по краям обрамленными колышущейся сине-зеленой тиной; кучи изъеденных морской водой и тысячелетиями припаркованных на обочине механизмов; зловещая замшелость и запустение. Но машины ржавели и рассыпались в хлам именно аккуратно припаркованными, тогда как на проезжей части – ни одной…
Беззвучие морской пучины, сравнимое с тишиной космического пространства, унылый кладбищенский пейзаж, давящая толщиной от двух до трех с половиной километров и весом в миллиарды тонн громада ледяного купола вгоняли в депрессию. От созерцания мерзости запустения по ходу, отнюдь не образно говоря, пушок на руках у меня встопорщился дыбом, а в позвоночник от копчика до мозжечка словно ледяных иголок понавтыкали. И не только понавтыкали: чувство, будто кто-то на этих иголочках как на клавесине играет. Не должно быть такого в природе мироздания, что глаза мои видели, не должно – и все тут! Тем более, когда совершенно не понятно, почему так…