Страница 62 из 142
Девчонки рядом ничего будто бы не заметили и как шагали с тупой обреченностью с улыбающимися слюнявыми ртами, так и продолжали дальше маршировать, а те, которым обугленное тело под ногами мешалось, еще и подпрыгивали.
Сектанты и стража на этот раз переполох в центре колонны засекли, кое-кто в мою сторону дернулся, но я уже ситуацию под контролем держал – подключил ментальное внушение и приказал им случившееся проигнорировать. Отвел глаза, понимаешь…
За мелкими хлопотами и досадными недоразумениями не заметил, как оставшуюся дорогу до Капища-Гнобилища прошагали.
Здесь толпу сектанты сгрудили полукругом у входа к жертвеннику – дожидаться, пока толпа работяг, стражами зло подгоняемых, от завала вход очистят. Вот где, оказывается, обретались отцы с братьями, кузенами и прочими родственниками девиц. Многие с синяками и кровоподтеками.
После давешнего моего вмешательства в культовые дела и сектантского кровавого переворота я думал: на восстановления храма в прежнем величии у местных уйдут годы. Ошибся. Недооценил эффективность труда охваченных религиозным энтузиазмом масс. Особенно когда оному энтузиазму альтернатива – быть до полусмерти избитым озверевшими охранниками.
Над входом, на помосте поверх согбенных и от пота лоснящихся голых спин усердно работавших горожан, штук сорок сектантов стояли, самых толстых и в самых высоких стручках на головах, и гнусавыми голосами кликушествовали, к милости и благословению разгневанного Дзррыппнулля взывая: «О, Без Образный Во мраке таящийся и в Вечности бдящий Дзррыппнулль, злокозненных громом карающий, сам породивший себя из сыновье-отцовского семени в лоне сестры своей-дочери-матери (во извращенец, мля), Миру явившийся в нимбе сияющем молний блистающих в облаке злато-серебряном! Над провинившимся стадом вину свою знающих чад и оттого горько плачущих длань твою щедрую в жесте прощающем, молим тебя, опусти!»
Протиснулся в первые ряды. Посмотрел на местный филиал хора имени Пятницкого, сакраментально удивился очередной раз: откуда всегда блабалакающие истерики в огромном количестве берутся, когда настоящей работы невпроворот?
Минут десять на героический труд мирских подневольных стахановцев, на рожи сектантов и зольдатиков из зондеркоманды еще дивился. За десять минут вусмерть рожи надоели и омерзительными донельзя показались, и окончательно дозрел до решительных действий по кардинальному пресечению творящегося тут безобразия. Чтобы после более интересными делами заняться. Заглядыванием под паковые северные льды, например, в поисках здешней Атлантиды.
Настроившись на ментальную волну с Неогвирами, протелепатил им, чего хочу, и перевел силовое поле в боевой режим. На поиски оригинальных и свежих решений мозги не утруждал – не было в том большой необходимости. Что для мирских один раз классно сработало, судя по всему, еще пару раз так же классно сработать может. От добра добра не ищут, а ради чем-то новеньким и остроумным в сюжете блеснуть – не дождетесь. Мои мирские дела лишь со стороны и в беллетризованном изложении занимательным шоу выглядят, а в действительности тот еще цирк. Только не шапито, а гладиаторский - кровавый и беспощадный.
Потемнело небо прежде синее, наползли на диск сияющий Мирумира тучи грозные, тучи черные, ветром внезапно (но не для меня, естественно) мусор под ногами смерчами закрутило, капюшоны с гестаповцев посрывало, а из глубин Святилища-Гнобилища сияние изверглось! Через извилистые трещины, которыми архитектура на глазах потрескалась, и которые все ширились и ширились и числом увеличивались. «Певчих» с помоста словно игрушечных солдатиков со стола ладошкой смахнули – вниз с грохотом просыпались. Кто насмерь убился сразу, а кто ползать начал полураздавленными гусеницами.
Далее картинку голова Вруна голографическая дополнила – я ее колпачком на архитектуру напялил, абы полностью стены Капища перекрыла. Рожу его, и без того глумливую, слегка модернизировал, опять-таки не шибко фантазию напрягая, представил мирским в гриме пресловутого «Барона Субботы». Чуть в ладоши не захлопал – здорово получилось! А когда Врун грозными очами по сторонам повел и плотоядно улыбнулся, зрители от ужаса кто на колени, а кто сразу на пятую точку шмякнулись. Десятка полтора стражей, когда у них над головами алый язык, в видимости на десять тонн весом, мотнулся, от испуга пополам согнулись. То есть согнулись сами, а чтобы у согнувшихся головы ниже задниц опустились и там остались, коленками с боков зажатые, Неогвиры постарались.
А потом Врун петь начал! Мою любимую, в ноты попадая, но противным гнусавым голосом:
- Цалуй мэнэ крэпка ы стр-р-р-расна!
Нас навсэгда закр-р-ружыла вабатях лубоффф!
Цалуй мэнэ – эты пр-р-рыкрасна!
Радастю ылыкаванем наполнэна кр-р-р-ррроффф!!!
Тут все окончательно офонарели. Ладно, девчонкам после грибного пластилинчика добавлять не надо, и что работяги ниц попадали, меня не бэмбало, но сектанты с закапюшоненными уродами до нужной кондиции дошли. Пикнуть никто не посмел (или не успел), когда я, мотокосилке подобно, в ряды черных и стручкоголовых ворвался и досыти побогатырствовал, хлесткими ударами (по одному на рыло) правящую хунту соприспешники, как шары в боулинге, зашвыривая в разверстую пасть Вруна - в недра Гнобилища то есть. На этот случай мне, чтобы на будущее без рецидивов, свидетели понадобились. В лице несостоявшихся жертв, коим Неогвиры под кожу отрезвин подходящий зателепортили, а в мокроспинных рабах чувство глубокого уязвленной гордости за прошедшее и чувство глубокого удовлетворения от настоящего возбудили, и вышепоименованные теперь во все глазья на происходящее смотрели, в ладоши рукоплескали и бурно радовались.