Страница 58 из 142
…Пока переживал приступ тошноты от пересечения разновременных потоков, пока лопающиеся перед глазами багровые круги и ярко-оранжевые сосиски с колбасками лопаться не перестали, пока не навелась резкость на адекватное восприятие космоса за пределами прозрачной шаровой кабинки «Навигатора», я весьма умную – даже вумную! – мысль родил. О том, что сознание гомо сапиенсов устроено очень примитивно. Так как напрямую зависит от количества ассоциаций за счет жизненного опыта в зависимости от усердия индивидуума в образовательном плане. А механизм выстраивания логических обобщений по цепочке ассоциативных связей, до двадцать первого века вполне себя оправдывавший, в конечном итоге обречен зацикливаться на стереотипах. Еще в пределах Солнечной системы стереотипы могут работать, но недолго. Новые времена требуют сознания уже не стереотипного, а, как минимум, стереоскопического. И на Камагулоне, и на Гадости, и на Мире побывав, я убедился воочию: «Есть много, друг Горацио…», что и ассоциировать не с чем, а любая попытка уподобления инопланетного привычному землянскому обязательно приводит к упрощению и искажению.
Спросите, с какой балды я снова в лирические отступления пустился, разбухтелся не на тему? А вот возжелалось, и все тут! И не потому, что мне нынешнему, капитально экстрасенсными гаджетами заплюсованному, легко о таких вещах судить (вокамагулонившемуся - действительно легко), а потому, что мне и в качестве Степки Баркатова в натуре так думалось.
Судите сами: гиперпереход и мой навороченный космический пепелац, по гамбургскому счету, - иллюзия в угоду стереотипам: мол, вдарил по кнопке с надписью GYPER ладошкой, проткнул Континуум и между тремя морганиями на орбите Мира оказался. После «Звездных войн» (фильм первый, 1977 года) ни одна киношка без такой вот ерунды не обходится. Ни один пЕсатель, как пирожки, пекущий книжонки сериями по пять-семь за год, на эту тему париться не будет. Но мне-то, пережившему гиперпереход не единожды, жутко влом себя чувствовать похожим на персонажа тривиального фантастического романа. Мне объяснения процесса подавай, а их нет! Перемещение в пространстве по радиусам сначала к центру сферы, а потом в обратном направлении в заданную пространственную точку и т. д. только на словах понятным выглядит. Но ведь и эти слова - всего лишь стереотип. Иллюзия объяснения, дающая иллюзию понимания. И за неимением других для тех, кто мой опус сейчас в руках держит и кого, чувствую, умствованиями я до оскомины загрузил, иллюзия самодостаточная. Но не для меня. Сельский я, понимаете! Лапоть вятский! Мне любую вещь на ощупь помять требуется: из чего сделано и каким образом функционирует. Иначе я не я. Понятно, в качестве Камагулонского я уже не тот «я», каким у мамы с папой на свет народился, но марионеткой быть в руках непонятных сил и управлять (якобы управлять) процессами, в которых ни бельмес, как-то… Сказку про Емелю с «по моему хотению, по щучьему велению» вообще-то лодыри придумали.
Но и альтернативы нет. В математической модели просчитать лавирование в разнотекущих временных потоках в любую пространственную точку Метагалактики лишь Вселенский Сверхразум в состоянии. Чтобы маршрутный лист мне лично на телепортацию в готовом виде предъявить. Или Неогвирам на гиперпыжок «Навигатора» со мною внутри, а те уже на «раз-два» - и готово. Хотя, может, и нафиг ему математика, если процесс переноса мелочи, каковую я со своим землянским разумом и планетарно-межзвездным подсознанием представляю, осуществляется им на уровне инстинкта. В натуре виндсерфинг…
И еще по поводу иллюзии. С тем же результатом, как внутри пепелаца, мог бы и в гамачке под раскидистой грушей валяться или на воздусях в позе Данаи парить где-нибудь над Узким Каньоном между Рогатыми горами. При наличии суперпупер компьютерного шлема какого-нибудь, который бы информацию с мониторов и датчиков «Штирлица» считывал. Да и шлем, если разобраться, тоже нафиг не нужен. Я же по интеллекту в нынешнем состоянии на одну десятую равен интеллекту Старшего демиурга, а по земным меркам – вообще Энштейн, на Ферма умноженный и в энную степень возведенный. Но по-любому лучше привычными из земной фантастики образами-иллюзиями мозг тупить, чем окончательно в людэны перекинуться. Лучше внутри «Навигатора» в качестве весьма смышленого, но по-человечески ограниченного парня вятского.
Короче, хватит об этом… Иллюзия? Ну и хрен с ним!
С орбиты Мир, как, наверно, любая кислородная планета, во многом Землю напоминает. И по сравнению с Гадостью выглядит гораздо симпатичнее. В голубой дымке по краям закругленного горизонта на фоне чернильного космоса, подсвеченный снизу невидимым Мирумиром, и под голубизной сквозь разрывы в белых полях облаков то лазуритовая синь океана мелькнет, то темно-коричневые горные хребты, кое-где зелеными капельками растительности изляпанные…
В стратосферу погрузившись до километровой высоты над твердью, дважды облетел вокруг планеты – сначала вдоль по экватору, потом по одному из меридианов.
Ожидаемое увидел, но, сами знаете, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать,. И даже через экраны «Навигатора» лучше, чем через сенсоры и датчики «Штирлица» мониторить практически то же самое. («Штирлиц», кстати, – по моему приказу, Неогвирскому наказу – рядом с «Навигатором», как привязанный, болтался.)
В общем, в натуре углядел, о чем уже слышал: Мир – мир по-преимуществу водный. Вдоль экватора километров на триста пояс из россыпи островов – относительно крупных и мелочи, будто гречневую крупу на пол рассыпали, а ты на нее с высоты своего роста смотришь. Самый крупный, очертаниями на Британию похожий, – Дрыгуанкулева и Рангулина родина, где и мне довелось след ноги (и не только ноги и тот еще след!) оставить, – я Плантагенетом окрестил, вспомнив про династию английских королей.