Страница 36 из 142
Подключившись к телеметрии «Штирлица», я поимел повод очередной раз себя идиотом обозвать. Могу ведь, не сходя с места, и через дистанционно управляемого «Штирлица» на градскую архитектуру полюбоваться и посмотреть, чем местные заняты, как к обряду готовятся…
Таким образом, не без пользы время провел: и огляделся, и здоровую самокритику навел, чтобы последствия собственного идиотизма в будущем минимизировать. По ходу еще и зарубку на памяти оставил – по возвращении на Камагулон наградить снусмумриков из Цеха №2 поощрительной премией. Идею шпионских левитирующих веб-камер я же не сам измыслил, а слямзил из фантастических фильмов про компьютеризированное будущее, где такие штуки постоянно в воздухе носятся, за главным героем следят и по приказу руководящих товарищей оного лазером испепелить пытаются. Но что снусмумрики именно таким «Штирлица» изладили, целиком их заслуга. Доведись нашим земным инженерам и компьютерщикам этот супергаджет разобрать, лет на полста бы развитие компьютерных и нанотехнологий на Земле ускорилось.
Стыдно признаться, но шпионить из левитирующего куда захочу из не видимого аборигенам «Недремлющего ока» мне понравилось. Телом в горизонтальном положении на воздусях над агрономией расслабляюсь и одновременно будто плыву вдоль петляющих улочек инопланетного городка и заглядываю в ромбовидные лица мирян, деловито по делам спешащих или праздно шатающихся: как одеты, что в сумках-кошелках несут, как между собой разговаривают. Одеты, на землянско-камагулонский взгляд, оригинально – пузырящиеся шаровары из плотной материи темно-серого цвета на представителях мужеска пола и светло-коричневой на представительницах пола противоположного; короткие гибриды валенок с сапогами; сверху подобие шерстяного «пончо», шапочки тоже вязаные, круглые без полей, разве что на мирянках вкруговую натуральным мехом отороченные. По погоде, в общем, и у меня давешнее подозрение в уверенность перетекло: Аэлиту на Камагулоне «Штирлиц» не без подсказки пакостника-Вруна в рубашонке в облипочку сматрицировал – меня подразнить…
В раскрытые кое-где по непонятной причине (холодно же!) окна домов заглядываю. Вполне тривиальные, кстати, окна - прямоугольной формы и в деревянных рамах. Закрытые не интересны: вместо прозрачного стекла в них матовые и слегка выпуклые пластинки. Не пресловутые «слюдяные» из книжек про Древнюю Русь, а очень тонкие кости крупных рыб или других здешних немногочисленных морских тварей.
И нарвался, блин! Не зря говорится: подглядывать нехорошо. Уже в третьем по счету распахнутом окне нос к носу «столкнулся» с местным пацаном, перевесившемся через подоконник на проходящего внизу сверстника плюнуть. У «Штирлица» защитное поле сработало, но все равно, когда перед глазами мутная липкая дрянь растекается…
Наученный горьким опытом, я и в раскрытые двери заглядывать потом поостерегся. Да и незачем туда заглядывать – ежику понятно, лавочки скобяных товаров, ширпотреба ткацкого или цирюльни с кабаками.
Больше часа по городу «шатался». Хватило, чтобы настрой на экзотику окончательно выветрился. «Ну и как там Бразилия? - Бразилия как Бразилия…»
Еще одну приятную сторону напупырченности во время прогулки оценил – способность раздваиваться на «здесь» и «там» и чтобы голова не кружилась. Время от времени я, настоящий и над полем в позе Данаи левитирующий, в сторону Храмовой дороги все-таки поглядывал.
И, тем не менее, чуть не проморгал начало жертвоприносительной процедуры. Почему-то изнутри «Штирлица» ни малейшей суеты в городе не заметил и в натуральном виде не сразу засек, как на шоссе в сторону Гнобилища процессия образовалась.
Торопливо отключил телеметрию от «Штирлица» и во плоти, но невидимым над жертвоприносительной колонной на бреющем прошел. Ничего не скажешь, умели (или умеют?) при религиозном тоталитаризме массовые шествия помпезно устраивать. Могу теперь в натуре представить, как Джордано Бруно или Жанну д’Арк на костер вели.
Впереди четырьмя шеренгами по шестеро главные жрецы важно шествовали. Важно – в смысле неспешно, заторможено лытками двигали, высосанные наполовину «штозабякой-в-янтаре», упакованные внахлест и тонким слоем с головы до пяток (для глаз только дырочки) в кровавые бинты. И холод им то ли благодаря закаливанию пофигу, то ли в натуре зомби. Шествие живых мертвецов, блин…
Следом тоже в бинтах, но серо-желтого цвета - служители культа саном помельче, помоложе и потолще. Стратегический запас белков, жиров и углеводов для ацеталышей-в-янтаре на будущее. Серо-желтые и вели под белы ручки единственную из мирских мою знакомую, наверняка обкумаренную какими-нибудь грибами-галлюциногенами: с застывшей улыбкой на белом, словно мукой или мелом обсыпанном лице. А главное, что… хм… в общем, меня порядком смутило, почти голая, одетая лишь в длинной гирлянду из сцепленных перламутровых блестяшек, которая, начинаясь ожерельем вокруг шеи, спускалась между… ну, короче, вы поняли… и, обвернутая пояском вокруг талии, волнообразными складками изображала видимость коротенькой юбки. Наверное, уместнее употребить слово «обнаженная», но… не могу почему-то. «Обнаженная» - слишком по-человечески. А в таком вот виде инопланетность Аэлитиного прототипа только сильнее в глаза бросалась и на меня, сельского жителя, постоянно за «братьями меньшими» наблюдавшего, в том плане, в каком у некоторых наверняка нездоровые фантазии разыгрались, никак не действовала. Кстати, мысленно у «Штирлица» и Камагулониса прощения попросил за мысли свои нехорошие по поводу того, что они Аэлиту на Камагулоне матрицировали и в облипочку, но в рубашке. Выходит, это они об олико моралес моем заботились, а не наоборот.