Мезозой

20.

Эта компания держала путь туда же, куда и Кирилл, и это стало ясно с первых их слов. Вели себя братцы немного развязно, говорили громко, смеялись, а заказ, к слову, сделали на русском. На нем они тоже говорили с акцентом, но сразу бросалось в глаза (точнее, в уши) то, что русский был им знаком очень и очень хорошо, а акцент, вероятно, являлся налетом местных наречий, а не следствием слабого знания. Русский был одним из родных для них языков.

Как назло, крепких мужиков, способных осадить молодцов, в вагоне-ресторане не осталось, все поразбежались по купе – одинокий дед попивал пивко и меланхолично глядел на темную стену леса, прижавшегося к путям, да две женщины за сорок о чем-то шушукались за дальним столиком.

Дед один раз не выдержал и, когда один сидевший слева близнец взоржал аки конь и хлопнул мощной ладонью по вздрогнувшему столу, сварливо попросил его быть потише. Ответом ему была короткая фраза с указанием маршрута, без поворота головы.

Кирилл напрягся, готовый вершить справедливость, но второй близнец прикрикнул на первого и обратился к старику:

- Извините, постараемся не шуметь.

На каком же языке он обратился к брату? Кирилл напряг мозг, снедаемый любопытством – да они ж из Восточной Европы, выбор здесь невелик. Не славянский точно, не финский, не эстонский. И тут его осенило – румынский. Молдаване. Вот и ясно теперь, откуда они на русском шпрехают. Или много общаются с носителями, или сами полукровки…

Парни вернулись к беседе с девушками. Они по очереди бравировали своей крутизной, перебивая друг друга и проникновенно заглядывая дамам в глаза. Буйный, нахамивший деду, еще иногда перегибался через стол, стремясь подобраться поближе к снежной королеве, но та слегка отстранялась назад и раздраженно ерзала на жестком стуле. Ей все эти посиделки, похоже, были не нужны. Ей бы книжку, теплый клетчатый плед и широкий подоконник, на котором удобно коротать вечера в ожидании утонченного принца.

Молдаване пребывали в уверенности, что на этой новой планете их сразу же поставят на хорошую работу. За свои двадцать шесть лет они успели поработать и строителями, и продавцами, и даже техниками в бассейне – последняя ступень их карьеры пришлась на США, куда студенты из года в год мотались по Work and Travel.

Кирилл один раз не выдержал наивной широты рассуждений и прыснул, одновременно подавившись водой. Он закашлялся, и только это отвело стремительно сгустившиеся тучи – братья нахмурили мясистые рожи и синхронно обратились на источник звука. Увидев, что Кирилл просто-напросто поперхнулся, они вернулись к своему занятию.

Узнал Кирилл и имена всей четверки – хама звали Ион, брата – Адриан, а девушек – Лаура и Марья. Марья, не Мария, именно такое имя носила молчаливая и неприступная блондинка. Прибалтика, кажется, потому что между собой девушки иногда перекидывались фразами на языке, который к славянским тоже не отнесешь, но в то же время некие узнаваемые, кажущиеся знакомыми созвучия нет-нет да промелькивали. Интересный подбирается пейзаж. Кирилл уже благодарил судьбу, что отправился в эту дорогу не один, а с Сеней. А уж как стоило порадоваться Сене!

Девчонки, как оказалось, подали заявки на эту работу еще месяц назад. Но из их беседы с близнецами Кирилл выяснил, что знали они не больше его – хорошо оплачиваемая вахта на другой планете, несложная, в общем-то, работа, и пока что полное отсутствие конкретики. Все ждали завтрашней презентации, после которой и стоило решить, ехать ли или же лучше вернуться в родные пенаты и возвращаться на учет в службу занятости. Работы ни в Польше, ни в странах Балтии, ни тем более в Молдавии нет. Молдавия, даром что вступила в Евросоюз пять лет назад, немногим отличалась от той же Украины, готовящейся присоединиться к дружной европейской семье на следующий год. Безработица среди молодежи там стабильно держалась на отметке тридцать пять процентов. И уже не первый год.

Братцев не сильно заботило, что их там ждет, на новой планете. Они все пытались развеселить девушек, подшучивая над проплывающими за толстым стеклом кусочками России – высмеивали нищету, плохие дороги, грязные машины. Мол, и этим они хотели нас привлечь! Ха! Туда им и дорога.

Руки Кирилла сжимались в кулаки, но он прекрасно понимал, что в его-то ситуации лучше сидеть ниже травы. Защищать никого конкретного не требуется, а жителям России на такие якобы смешные оскорбления плевать. Девушки, кстати, тоже реагировали вяло, даже брюнетка. Ей эта тема не очень-то нравилась, женщинам вообще политика и межнациональная рознь обычно до фени, но близнецы никак не понимали очевидных сигналов, исходящих от их спутниц, и не меняли тему. Можно подумать, там, откуда они приехали, хоть капельку лучше.

Кирилл и сам не заметил, как остался с компанией наедине в вагоне-ресторане. Допил свое пиво и уковылял старик, отчалили женщины, высадившиеся в Тамбове. Кирилл чувствовал, что подступает голод. Наверное, и Сеня бы с радостью заморил червячка, но почему-то он сюда не приходил. Все спал, видимо.

Увы, денег оставалось в обрез – спускать все до цента Кирилл не планировал. Он прекрасно видел стоимость билета, оставшуюся незамеченной для разгильдяя Сени. Так что сорить деньгами не стоило при любом раскладе. На крайний случай, конечно, остаются кредитные карты, но тогда польская полиция мигом прознает, где находятся беглецы. Последует немедленная экстрадиция и серьезная статья. Кириллу, вероятно, все-таки влепят пожизненное. Здесь на снисхождение рассчитывать не придется.

Поэтому он ограничился двумя слойками с сыром, какие часто покупал в русских магазинах, и еще одной бутылкой воды. Направившись к выходу, Кирилл едва не задел поднявшуюся на ноги блондинку. Марья полоснула по нему бритвенным взглядом, пожелала братьям и подруге спокойной ночи, и направилась в ту же сторону, куда и Кирилл. Сам он пошел следом, защищая девушку от похотливого взгляда Иона, надеявшегося хоть напоследок полюбоваться пока не пойманной жертвой.