Страница 18 из 44
– Наемные рабочие. В домах их называют слугами, на предприятиях – менеджерами.
– И Ира – владелица слуг?
– Нет. Она скорее профессиональный управляющий большим, постоянно функционирующим предприятием. Хозяин туда не заглядывает, как я успела понять, потому что фирма приносит хорошие доходы, Ире он доверяет, она всех держит в страхе и уважении.
Муж понятливо ухмыльнулся:
– С ее характером это не удивительно. Ирма, скажи, тебе кто-нибудь там нравится?
Я удивленно моргнула:
– В каком смысле?
– В прямом. Ира говорила, что за ней ухаживают двое. Тебе нравится кто-то из них?
Я покраснела и опустила глаза, прекрасно понимая, что выдаю себя таким образом, но, к моему удивлению, супруг лишь снисходительно улыбнулся:
– Значит – да. Я не ругаюсь, Ирма, можешь не таиться от меня. Кто? «Теленок» или «клещ»?
Вспомнив необычную классификацию подруги, я хихикнула:
– «Теленок». Он мягче и спокойней.
Муж удовлетворенно кивнул, словно ожидал подобного ответа, и вдруг заметил:
– Кстати, платья твои даже с корсетом на тебе болтаются. Похоже, образ жизни, показанный тебе этой твоей подругой, начинает приносить свои плоды, и ты действительно, постоянно двигаясь и нормально питаясь, постепенно сбрасываешь лишний вес.
Я снова покраснела, на этот раз – от удовольствия.
Иногда то, чего мы боимся, менее опасно, чем то, чего мы желаем. Джон Чертой Коллинз
Ирина:
Звонок раздался неожиданно. Неважно себя почувствовав утром, я решила, что раз в пять лет имею право на однодневный отпуск, и сообщила секретарше, что сегодня меня не будет. И вот уже несколько часов я наслаждалась бездельем дома.
Заказав на дом пиццу, я наложила на лицо маску из лечебной грязи ярко-зеленого цвета, а на волосы – какую-то темно-лиловую китайскую лечебную хрень, якобы помогающую росту чего угодно, в том числе и волосяного покроя, я старательно обмотала голову старым шерстяным платком, поеденным в нескольких местах молью, но еще довольно теплым и не потерявшим свою функциональность, и, прогуливаясь по комнатам в одном коротком шелковом халатике, раздумывала, чем бы заняться в оставшееся свободное время. Вот именно тогда и позвонили в дверь. Я открыла. Не глядя в глазок. Я вообще не заморачивалась подобным. За порогом раздался чей-то испуганный вскрик, похожий на предсмертный вопль прыгнувшего с крыши самоубийцы. Я собралась было удивленно вскинуть брови на такую необычную реакцию, но помешала уже застывшая маска. Упс… Я виновато посмотрела на паренька-курьера, все так же стоявшего с коробками пиццы в руках, серого от ужаса. Видно, выпученные глаза придали моему лицу какую-то особую выразительность, так как коробки сами собой грохнулись на пол, а молоденький курьер, развернувшись на 180 градусов, резко задал стрекача. Невинно пожав плечами, я нагнулась, забрала все, что было на линолеуме, на несколько коробок больше заказанного, и спокойно закрыла дверь. Ну и ладно. Нужна будет им оплата, пришлют ко мне другого курьера, более стрессоустойчивого.
«Злая ты».
И ржет, аки лошадь.
«И тебе доброго дня».
Я демонстративно подошла к зеркалу, и мое альтер-эго испуганно вскрикнуло:
«Знаешь, и я от тебя, такой красивой, удрала бы. И денег не нужно было бы».
Спасибо, добрая девушка.
«Муж о расспрашивал о тебе и твоем мире».
Великолепное известие…
«Вот уж не было печали. Зачем это ему?»
«Не знаю. Но в конце он спросил, кто мне нравится, “клещ” или “теленок”».
Я подвисла.
«Это о ком?»
Мнется:
«Ну, о твоих ухажерах. Ему понравилась выданная тобой вчера классификация».
Оч-ч-чень интересно… Ну и зачем могущественному черному магу из чужой реальности, да еще и несколько лет как женатому, с кучей разных любовниц, расспрашивать свою супругу о моих кавалерах здесь? Что он там задумал-то?
«И кто ж тебе нравится, чудо ты мое?»
Смущенно:
«Тоша».
«Я вот почему-то так и подумала. Он намного ближе тебе по характеру».
Довольно:
«Да, муж тоже решил, что он».
Ну, это-то как раз и не удивительно. Он та еще козлина, конечно, но далеко не дурак.
«Ирма, вот объясни мне, почему ты до сих пор отказываешься звать его по имени? Ему вроде неприятно, когда ты титулом его со всей дури прикладываешь».
Виновато вздыхает:
«Я не привыкла. Да и для меня он скорее титул, чем настоящий, живой человек».
Муж как титул. Прэлэстно.
«Ты пиццу когда-нибудь ела? Попробовать хочешь?»
Ой, как загорелась сразу!
«Очень!»
Ладно, мне не жалко. Я не жадная. Если что, напугаю еще одного курьера. Ну или парочку.
«Тогда я сейчас чайник поставлю и пойду все смою, а ты потом попробуешь».
Попробовать пиццу наедине нам с подругой не удалось: я только-только закончила смывать с себя всю эту разноцветную жуть и выключила яростно свистевший уже несколько минут чайник, как раздался очередной звонок. Да что ж такое-то? Проходной двор, а не квартира! И когда уже наш консьерж поправится и вернется к выполнению своих непосредственных обязанностей?
«Ирма, они мне все надоели. Перехватывай управление. Если это курьер, деньги лежат в жестяной коробке на полке у двери».
«Хорошо, поняла».
И подруга плавной походкой заскользила в тапках с помпонами к входной двери. Лучше бы это был курьер…
– Тоша!
И сколько ж искренней радости в голосе… Мать моя женщина, он теперь точно в меня влюбится. Ну спасибо, Ирма, удружила.
– Ирочка… – Стоит мнется. – Я тут был неподалеку, решил заехать. Если, конечно, ты не против.
– Нет, что ты! Входи.
А взгляд у него. С такими глазами порно смотрят, причем только самое жесткое.
Пока парень мыл руки, я предупредила:
«Никакого секса мне здесь, понятно?»
Судя по реакции подруги, о сексе Ирма не думала, она о нем яростно мечтала, причем именно с этим «товарищем». Вот же кошка влюбленная.
«Я поняла. Я ему откажу, не беспокойся, Ира».
«Ну посмотрим».
Отказала. Сразу же как посадила его за стол и налила чай, сконфуженно извинилась, что не очень хорошо себя чувствует из-за обычного женского недомогания. Тоша поскучнел, но остался. Пиццу они ели вместе.
– Ох, очень вкусно! Спасибо. Ирочка, а ты не хочешь чуть поправиться?
Я бы чаем подавилась от такого предложения и мгновенно выставила бы нахала за дверь, Ирма же просто вздрогнула, отложила кусок пиццы и удивленно посмотрела на собеседника:
– Тоша, тебе нравятся толстые женщины?
– Ну не совсем чтобы толстые, – смутился тот. – Скорее пышные. Чтобы можно было потискать.
«Нет, ну наглец же!»
Тихое хмыканье.
«Как думаешь, я ему понравилась бы?»
Даже не сомневаюсь.
«О, думаю, он был бы в восторге!»
Ирма:
Я ела вкусную пиццу, пила крепкий кофе со сливками в квартире у Иры и понимала, что по уши влюблена. Первый раз в жизни. Очень необычное ощущение: словно на крыльях летаешь и готова горы свернуть ради одного только желания своего любимого человека. О том, что мы не сможем быть вместе, я запретила себе думать. Не нужно травить себе душу. Буду наслаждаться пусть и редкими, но моментами счастья.
А утром, не успела я проснуться, в комнату зашел муж и с порога объявил:
– Вечером к нам приедут твои родители.
И ощущение эйфории исчезло, мгновенно сменившись животным страхом.
Супруг заметил это, подошел, сел на постель рядом, посмотрел внимательно в глаза:
– Перед вашей встречей я наложу на тебя уйму защитных щитов. Они и пальцем к тебе прикоснуться не смогут. Страшного ничего не случится, слышишь?
Я слышала, но от этого мне было не легче: родителей я страшилась больше, чем собственной смерти. Отец постоянно бил и открыто унижал меня все то время, что я жила дома, и я за последние годы жизни там приучилась не смотреть в глаза прислуге из-за возможности увидеть в них насмешку или жалость по отношению к себе. Мать, дико боявшаяся своего мужа, обычно наказывала меня исподтишка, что иногда было даже хуже отцовского жестокого отношения. Увидеть их сейчас, после восьми лет относительно спокойной семейной жизни? Нет, это выше моих сил…