Неангелы

Еще несколько минут я пыталась набрать имя Леры в поиске по записной книжке телефона. Бесполезно. Попасть в таком состоянии по нужным буквам на клавиатуре – невозможная задача. И ладно.  Я им мамочка, что ли? Большие девочки, справились, я уверена.  Ой, что это?

«Привет! Еще не уснула? Я зайду?»

Наставник решил нанести мне полночный визит. Кажется, Клим слышал всё, что сказал мне Глеб и слово в слово передал Кириллу, раз он примчался ко мне посреди ночи.  Не пущу. Никаких гостей, у меня мир вращается! Я буду кататься на этой карусели без него! На моей разрисованной лошадке нет место принцам по профессии, только по призванию. Вот! Только написать ничего из этого я все равно не могла.  Если не отвечать, он уйдет.  Подумает, что сплю и уйдет. Вот и прекрасно. Пусть катится ко всем чертям, Творцам или кто там у него еще есть? А если он больше не вернется? Нет, так не пойдет. Пусть идет сюда.  Прямо сейчас.  Хочу, чтобы сейчас он был здесь.

Бдзыньк.

«Открой окно».

О, вот это я могу. Только руку потянуть. Щелк-щелк.  Добро пожаловать на мою веселую карусель, Наставник!

***

В пьяном виде она совершенно не контролирует свой разум. Даже отсюда слышу, что меня ждут.  Шумная девочка.  Судя по спутанным мыслям, она не в состоянии что-либо обсуждать. Поднимусь, удостоверюсь, что она в порядке и пойду домой.  Завтра поговорим.

Какой-то средневековый роман. Сначала стою несколько часов под окнами, а потом под покровом темноты влезаю в окно. Джульетта – это солнце. Сравнение в стиле Эдгара во времена увлечения Шекспиром. Ну и наслушались же мы тогда. До сих пор читать не тянет.

С ветки я легко перескочил на подоконник и оказался в комнате. Картина была слабо сказать впечатляющая.  На полу полный бардак: три грязных стакана, тарелки с остатками сыра, колбасы, конфет и, о ужас, этих  отвратительных пирожных с кремом. Моя курсантка пребывала в состоянии сидения,  безуспешно пытаясь перейти в состояние стояния.

***

Вот я и вижу тебя. Где же ты был эти несколько недель? Чем был так занят? С тобой всё в порядке? – все эти вопросы я задала бы ему, встреться мы вчера вечером. Сегодня мне хотелось задать ему несколько вопросов совершенно другого свойства. Но не лежа и не сидя. Он несколько минут наблюдал за моими попытками подняться.

- Сиди, не вставай.

- Я буду разговаривать с тобой только стоя, долбанный ты…мыслитель! – сила злости это почти как сила любви, только злости. Работает не хуже.  На ноги я на этой тяге худо-бедно поднялась.  Но вот выстоять не получилось.

***

Фух. Поймал. Ну и запашок. Стоп. Запах. Клим – сволочь! Не будь ситуация такой плачевной я бы рассмеялся. Вот, что значит настоящий, верный друг.  Решил помочь мне с ней поговорить и подмешал в и без того забористый коньячный спирт немного самогона из наших стратегических запасов. Этот запах я мог узнать из тысячи.  Надо ему завтра напомнить, что девочкам и коньячного было бы  достаточно, зачем усугублять-то? Хотел как лучше, получилось, как у Клима всегда.

Глупая девчонка повела себя, как типичный человек. Спряталась в алкогольной эйфории от всего, что на нее свалилось. Но, как бы там ни было, это сыграло мне на руку. Она здесь, у себя в комнате, почти в целости и сохранности. Всё, что нужно - уложить её спать. 

- Почему ты не сказал мне? Почему не сказал, что от меня зависит существование твоей команды?  Зачем строил из себя доброго учителя?  - она говорила всё это, уткнувшись в моё плечо. Я попытался посадить её обратно на кровать, но Арина вцепилась в меня, словно мы сейчас вновь вернулись на тот мост. – Я думала, ты искренне хочешь помочь, а ты просто делал свою работу, исправлял свои ошибки.  Как-то глупо вышло. Почему ты не сказал мне?

Я не мог объяснить, да и зачем? Завтра она ничего не вспомнит. Толку сотрясать воздух – ноль. Сейчас нужно, чтобы она уснула.  Я хочу, чтобы она уснула. Эй, дар! Я хочу, чтобы она уснула. Бесполезно. Не работает. Она стоит рядом, а я держу её так крепко, как только могу держать кого-то. Мир замер в этот момент, застав меня врасплох.

-  Позже. Я всё расскажу тебе позже.  Сейчас ты должна выспаться.

***

Не отпущу, не могу отпустить руки. Если отпущу, он снова уйдет и неизвестно вернется ли. Когда еще мы сможем вот так поговорить. Да, в моей голове туман, мир вращается, а тело слушается с трудом, но в центре этого мира он держит меня, а я могу просто стоять, уткнувшись в его плечо. Пока всё так, я счастлива. Пусть даже он не любит меня и стоит здесь ради своей команды. Пока я пьяна у меня есть оправдание, чтобы любить его. Завтра этого оправдания не будет. Останется лишь тяжелое похмелье.

- Нет. Я не хочу спать. Не могу спать.  Почему ты не сказал мне? Если бы я знала, то смирилась бы с тем, что я для тебя только работа, - глотаю соленые слезы, - ты прекрасный Наставник. А я…просто глупая курсантка, которая всё поняла не так.  Не заставляй меня спать сейчас. У меня осталось слишком мало времени. Слишком мало времени, чтобы любить тебя...

***

Её последние слова подействовали, как отрезвляющая пощечина. Они были правы, все вокруг были правы, а я нет.  Забыл о том, что молоденькие ученицы склонны влюбляться в преподавателей. Это давно известный факт, знакомый миллионам людей и Мыслителей, но упущенный мной.

А я? Я дал ей призрачную надежду. Если бы не дал, она не обнимала бы меня сейчас и не плакала в плечо.  Тем временем поток слов, миллионом скальпелей вскрывающих мне грудную клетку, продолжался.  Я почти истекал кровью и готов был разлететься на миллионы частей от разрывающих меня противоречивых чувств.  Замерев где-то на границе между жизнью снаружи и жизнью в этой комнате, я слушал…