Страница 2 из 9
Встречала нас Лиза, Борина сестра. Мы сели к ней в машину и поехали в Бронкс. Она живет в большом многоэтажном доме, жильцы там – полный интернационал! И представители стран постсоветского пространства, и азиаты, и Южная Америка… Так и хочется добавить, что даже обычные американцы есть. Стоим мы внизу в холле, лифта ждем. Тут какой-то мальчик подходит с тележкой, предназначенной для белья – стирал в подвале. Во многих домах Нью-Йорка стиральные машины стоят не в квартирах, а в общих подвальных помещениях. Машины – тоже общие, денежку кидай и стирай себе на здоровье. Мне это кажется диким и не гигиеничным, в машинах стирают все – от трусов до кроссовок! Также в некоторых домах, неважно, в съемных квартирах или в собственных, нельзя инсталлировать в кухне посудомоечную машину. Тоже мне, Америка!
К нашему приходу собралась почти вся родня, человек десять, наверное. Пока пообщались, пока поужинали… Разошлись уже за полночь. Мы не у Лизы остановились. Нам надо еще было до другого дома доехать, где мы будем жить несколько дней до круиза. Она нам организовала свободную квартиру за просто так через свою знакомую. Чертовски приятно и удобно. А то родным трудно разместить всех нас в одном месте, и нам вечно приходится собирать друг друга по разным концам Бронкса. Знакомая эта уехала в отпуск, а нас попросила в ответ на услугу поливать цветы и кормить кота в ее отсутствии. Кстати, улица, на которой находится ее дом, называется Орлофф Авеню, в честь графа Орлова. Во как! Все, сегодняшний день кончился, а завтра – Рождество!
Кошек не хватает или Рождество в походных условиях
Все нормальные люди в Америке сегодня столы накрывают и гусей-индеек жарят, а мы в поход собираемся! Если добавить, что мы только вчера прилетели из Европы и толком еще в себя не пришли, то я нас вообще уважаю! Сашка, наш младший сын, с нами не идет. Он предпочел остаться в Нью-Йорке и провести время с двоюродными братьями. А Мишка, старший, еще вчера остался ночевать у Лизы. Ее-то мы и ждем.
Стоим на улице возле подъезда. Вокруг скачут наглые белки, холодно. Белки в Америке – не такие, как наши. У нас они – добрые и рыжие, а эти – черного цвета и злобные. Вместе с орехом запросто палец отхватить могут! Мы, впрочем, не пробовали с ними заигрывать, верим на слово тем, кто пробовал. Приехала, наконец. Мы закинули по дороге Сашку и поехали дальше.
В последний раз в Америке мы ходили в поход позапрошлым летом и примерно в том же составе. Только тогда мы гуляли по Палисэйдс Парку, а сейчас в Харриман направляемся. Парки эти очень похожи, так что нам – без разницы. Тем более, выбор не зависит от нас, все решает Рувим – организатор этих походов и душа всей компании. Он, в своем роде, человек известный – один из участников нашумевшего в семидесятых годах дела об угоне самолета. Никто тогда, разумеется, никуда не улетел, посадили всех, хорошо, что не расстреляли. Если что, имя я изменила, его совсем не так зовут.
На парковке, где мы назначили встречу, все уже собрались, только нас ждали. Познакомились с теми, с кем еще не были знакомы, и пошли. Погода была омерзительная – холодно, ветрено и очень скользко! На ногах у многих были такие специальные «надевалки» на обувь, чтобы не скользить. «Кошки» называются. Предмет этот для нас с мужем новый, потому что в Голландии гор нет, как и льда, и скользить не по чему. А здесь – горы, вчера прошел дождь, сейчас – минусовая температура. Все тропы обледенели! Так что двое наших приятелей уже через полкилометра повернули обратно, сказав, что для них сегодня – кайф не тот. И мы их тут же раздели, сказав: «Give me your кошка по-хорошему». Правда, раздели только наполовину. По одной кошке на человека все-таки пришлось оставить, чтобы они спокойно могли дойти до машины без риска сломать ногу. Насчет «кошки», американская часть компании давно уже выучила это слово и иначе, как по-русски, это приспособление не называет. Отнятые кошки нацепили я и Боря. Мы одни были не экипированные, поскольку не успели обзавестись ничем походным. Да, и зачем? Друзья и родные всегда приоденут и даже палку дадут.
Я знала, что в декабре в Нью-Йорке тепло не будет, поэтому еще из дома захватила для Бори шапку и перчатки. Он посмотрел на них утром и сказал, что это – глупости! И что я зря их тащила, он их надевать не собирается. Ну и ладно! Пусть теперь ходит в этой дурацкой розовой шапочке в серую полоску, заботливо забытую кем-то из подруг в машине. Правда, он не глядя ее надел и очень удивился, увидев себя в ней на фотографии. А в своих старых, я дико извиняюсь, говнодавах, он прилетел из Голландии. Сказал, что для хайкинга сойдет, а Нью-Йорк его внешний вид как-нибудь переживет.
Харриман Парк не имеет статуса национального, то есть, управляется не федеральным правительством Америки, а правительством штата. Назван он так в честь супругов Эдварда и Мэри Эверилл Харриман. Они владели когда-то этой землей, а в 1910-м году отдали ее под парк. Но не просто так, а с условием не строить здесь тюрьму, что собиралось сделать правительство. Чтобы придать сделке еще более заманчивый вид, Харриманы выписали чек на один миллион долларов на содержание парка. Харриман – второй по величине в штате, он находится в пятидесяти километрах от Нью-Йорка. На его территории расположены триста двадцать километров туристических троп, тридцать одно озеро и многочисленные ручьи.
Когда ручей замерзает – это очень красиво! Жалко, что мы не приехали в Америку неделей раньше. Потому что на этом самом месте у замерзшего ручья в прошлое воскресенье наши друзья видели оленя! Все поначалу восхитились и начали его фотографировать. А когда олень ушел, сообразили, что сейчас – время случек, и встреча могла быть небезопасной. Хотя я не представляю, что может сделать такой миляга большой компании людей? Вот бизон – это да! О чем нам тут же поведал один из спутников. Прошлым летом он путешествовал по Штатам и в одном из национальных парков встретил бизона. И нечаянно сфотографировал его со вспышкой! Еле успел отпрыгнуть от испуганного животного!
Через пять километров показалось озеро. Летом на его берегу мы обычно устраиваем пикники. Еще и купаемся, если рейнджеров поблизости нет. Если бы нас поймали, то удовольствие окунуться в заповедные воды обошлось бы нам в сто долларов. Сейчас озеро покрыто льдом, но по нему лучше пока не ходить – тонкий еще. Мы и не собираемся, нам бы на пенечек на берегу брякнуться и дух перевести.
Скоро Новый Год, по этому поводу кто-то из компании прихватил ёлочную игрушку и повесил ее на ветку ближайшего куста. Мы разложили прямо на земле скатерть и достали из рюкзаков тарелки и продукты. Салаты, купленные в русском магазине, сырники, котлеты… Достали термос, в нем – не чай! Но чуть-чуть. Как не устает повторять Лиза, с этим хайкингом не похудеешь.
Пока мы угощались и общались, Нора забралась на большой камень и уселась там с комфортом, подставив лицо к солнышку. Нора – это Борина тетя. Она живет в Бостоне и приехала в Нью-Йорк специально, чтобы повидать нас. Мы с Сашкой приезжали в ее летний дом на Кейп Код пару лет назад. Я спросила у нее про общих знакомых и, особенно, про Римму. Потрясающая женщина, я до сих пор под впечатлением от встречи с ней! Судьба у нее такая, что только в книгах об этом писать. Она родилась в тридцатых годах в Америке в семье американки и нашего эмигранта. Когда ей исполнился год, родители уехали всей семьей в Советский Союз строить коммунизм. Отца сразу расстреляли, а ее с мамой не тронули. В Америку они смогли вернуться только в 1977-м году. Очень жаль, Римма умерла год назад.
Озеро и зимой очень красиво, а видели бы вы, каким оно бывает осенью! Вообще считается, что самая красивая осень – в Новой Англии, на восточном побережье Атлантики. Не буду спорить, пока не увижу, но в Арканзасе, например, она тоже прекрасна. Да и здесь – разве нет?
Мама, дорогая! На противоположной стороне озера не лед выбежали мальчишки! И где же, интересно, ненормальные родители этих ненормальных детей? С замиранием сердца смотрим, как детишки бегут по потрескивающему льду, и прикидываем, что мы будем делать, если они провалятся. Слава богу, лед выдержал, но мозгов у них точно нет!