Страница 105 из 106
Глава 11
Надежда
После встречи с Сашей, Жанна и Вадим вернулись домой подавленные, непонятно зачем сели пить чай. Они все как-то не могли расстаться, будто это давало им надежду на то, что у Саши все будет хорошо. А хорошо не было. Мама Саши после звонка Жанны зачем-то сразу вызвала санитаров, та, очевидно, увидела их, подходя к дому, и сбежала в неизвестном направлении. На звонки она больше не отзывалась. Потом телефон отключился. А у Жанны на душе осталось отвратительное чувство, что она предала.
Снум тоже сидел понурый и макал бесконечно чайный пакетик в кружку. Он терпеть не мог чайные пакетики, ему больше нравился крепкий заварной чай. И Жанна это, как ни странно, знала. Пора было признаться в этом хотя бы самой себе.
-Я с ним не спала! – заявила она внезапно, с грохотом поставив свою кружку на стол.
-Что? – очнулся Снум, прекратив, наконец, бесполезно-мучительный процесс заваривания.
-Тот наркоша, который мне паленую дурь подсунул… Я знаю, что вы тут все подумали, но я с ним не спала! Я вообще ни с кем не спала, после того, как тебя встретила! Хочу, чтобы ты это знал. Все! Я это сказала!
Вадим выудил из кружки донельзя сполоснутый пакетик и шлепнул его на блюдце.
-Я так понимаю, это признание в любви?
-А что, в стихах надо? Я могу!
-Знаю, не надо… - Вадим поднялся и сгреб Жанну в охапку. – Так люблю тебя, дуру, ты бы знала!
А Жанна знала. И сегодня она, наконец-то, по-настоящему впустила его в свою жизнь. Он остался у нее до утра и навсегда. Потому что Саша говорила правду: все было просто. И уже одно это давало надежду. Быть может, и безумная история подруги была не такой уж безумной…
С чем, конечно, была не согласна Сашина мама. Она весь вечер продолжала звонить на глухой телефон дочери и иногда уходила плакать в ванную. Отец говорил, что они задавили дочь своей чрезмерной заботой, задушили любовью, и она сломалась, сбежала из родительской клетки. Вызов санитаров он вообще считал дикостью, поэтому запретил подавать заявление в полицию и Сашина мама страшно на него злилась. Но Жанна обещала дать знать, если Саша вдруг вернется. А еще она божилась зайти как-нибудь на чай и рассказать все, что знает о том человеке… Теперь хотя бы было известно о его существовании. Жанна даже назвала имя. Ярослав. И появилась надежда на то, что если он спас ее однажды, то не даст пропасть и впредь.
А наутро Сашина мама собралась с духом и пошла в магазин. Там она купила неоправданно много детской одежды кричаще-розового цвета и нелепых игрушек и вернулась домой с огромными пузатыми пакетами. Это было ни к чему. Но так было легче ждать обещанной весточки. Утром вообще было легче. Унылая осень заканчивалась. На улице, как будто пряча прошлое и его ошибки, шел густой снег.
Денис смотрел в окно и ежился. Как можно остаться там, в этом пробирающем до костей холоде? Только если рядом есть очень горячее сердце… А если нет? Как же он бросил Сашку в лесу одну?! Прошло уже несколько часов. Все гадали, куда подевалась сотрудница, у которой накануне так неожиданно и эффектно съехала крыша, и делали ставки на то, вернется она или нет, и если вернется – сама напишет заявление или разъяренная Марго, как и обещала, вышвырнет ее с работы, наплевав на «всякие там беременности». Денис в обсуждениях не участвовал. Ему было не по себе. Впрочем, он все-таки надеялся, непонятно почему, что Саша говорила правду, хоть в нее и отчаянно трудно было поверить. И не потому что это давало ему возможность, не чувствовать себя говнюком. Просто так история Саши становилась куда светлее…
Денис еще раз с тоскливым чувством оглядел двор, не увидел в нем ни одной вороны и вдруг догадался. Ведь если это, ни смотря ни на что, правда, то и все остальное – тоже…
Он улыбнулся, сделал кофе, пробрался в кабинет секретаря, который все еще занимала Марина, и осторожно протянул ей чашечку.
-Хочешь?
Марина посмотрела на него оценивающе, пряча под бумаги уже подписанное директором заявление на увольнение, которое вступало в силу с завтрашнего дня, потом взглянула на чашку: пенный узор случайно нарисовал в ней сердце. И… улыбнулась.
-Да и хрен с тобой… - сказала она как будто про себя, а потом добавила: - Ну, кто в такой день откажется от кофе, Денис! Сегодня же первый снег…
А наутро со все еще сонной Мариной и горячим термосом кофе, он отправился туда, где высадил накануне Сашу. И на ослепительно белом увидел пылающее красное сердце – его шарф, выложенный на снегу. Под шарфом прятались ботинки. Денис улыбнулся, чувствуя, как его плечам и сердцу стало легко и свободно, поднял оставленные для него вещи и забрался обратно в машину греться и пить кофе.
-Не пойму, то ли я идиотка, то ли ты идиот… - качая головой, сказала Марина, медленно и с наслаждением вдыхая приятный запах кофе из кружки.
-А ты кого больше хочешь мальчика или девочку? – внезапно развеселившись, ляпнул Денис. Марина посмотрела на него, расширив свои кошачьи глаза, потом фыркнула, будто отряхивается от снега.
-Ты вот сейчас в олимпиаде по идиотизму взял уверенное первое место!
Денис засмеялся. Они продолжили пить кофе, смотреть на лес и на то, как
медленно и неслышно падает снег.
-Красиво… - прошептала Марина.
Денис кивнул.
Снег шел и весь второй день, а к вечеру и вовсе поднялся ветер, и разыгралась метель. За окном было сплошное белое кружево. Но в доме Ярого, куда никто бы не смог найти дороги, потому что снег скрыл все следы, в печи горел огонь, потрескивали весело дрова, и было тепло. Пахло душистым смородиновым чаем и сосновой смолой. В такие вечера влюбленным торопиться некуда, можно пить обжигающе горячий чай медленными, осторожными глотками, смотреть на пламя, кутаясь вместо одежды в одеяло, прижимаясь друг к другу теснее, и разговаривать. Или просто слушать, как воет за окнами ветер, потрескивает печь и гудит огонь и молчать. Этого вполне достаточно. Леший и девушка были вместе. И все было на своих местах. Так, как и должно было быть.