Страница 21 из 160
Кучер подстегнул лошадей, и мы помчались в сторону городских ворот. Выглянув из окна, я отдала новое распоряжение:
- К воротам подъезжай неспешно, чтобы не было никаких подозрений.
Карета сбавила ход, и за ворота мы выехали степенно. Не остановили. В общем, жесткий контроль исчез с тех пор, как я изменила свое поведение. И лишь отъехав подальше, я снова крикнула:
- Гони в наш старый замок.
Лошади снова понеслись, и я откинулась на спинку сиденья. Только сейчас поняла, что у меня дрожат руки. Вытерев пот, выступивший на лбу, я закрыла глаза и попыталась успокоиться. На ум пришел наш последний разговор с герцогом. Вынуждена признать, я ему лгала и лгала намерено. Вот уже год, не меньше, как у меня не возникало никакого напряжения от его соседства. Привыкла, да и мне, на самом деле, было хорошо с ним в том самом смысле. Ну и в течения дня тоже. Но сознание, что я, не смотря на все блага, остаюсь узницей, и в важных вопросах мое мнение по-прежнему ничего не значит, сильно напрягало. И навсегда занозой застряло в душе все, через что я прошла по его милости. Нет-нет, прочь и подальше. Без мужчин, без страстей и косых взглядов, вот, как я хочу пожить хоть немного. И без обжигающего ненавистью взгляда в спину из покоев герцогини.
Второй раз она пыталась меня отравить на второй год моего проживания в герцогских покоях, когда я совсем расслабилась. В это раз мне подали отравленные фрукты прямо в покоях герцога. Он как раз зашел проведать меня, когда меня скрутило. В этот раз я не впадала в беспамятство и промывание желудка отлично запомнила, как и то, что с тазиками бегал сам герцог. Он не отходил от меня первые дни, заменяя мне сиделку. А когда я встала с постели, герцог казнил служанку, принесшую фрукты. Выяснил, что их велела принести фрейлина герцогини - ее казнили тоже. Но женщина не выдала свою госпожу, клялась, что ей было обидно за ее сиятельство, и она все сделала по собственному желанию. Аниретта все это время сжимала в пальцах молитвенник и делала вид, что ее все это не касается. Герцог порычал на нее, но в этот раз не трогал. Ее сиятельство после этого разговора отправилась в храм и вознесла молитву богам за душу и разум своего супруга. Больше покушений не было, пока.
Неожиданно я поймала себя на мысли, что продолжаю думать и злиться на Найяра, но про Руэри вспомнила лишь однажды, решив пока не давать ему о себе вестей. Впрочем, не удивительно. Ру я видела всего несколько раз за долгое время, а с любовником прожила бок о бок три года. Волей не волей, но чувства давно уже не те. Проклятье, герцог, он отнял у меня жизнь! Он забрал мою любовь и возможное счастье. Ничего, я соберусь с мыслями и решу, как жить дальше. А Ру я отправлю весточку уже из замка. Пусть он сам решает, что будет делать дальше.
* * *
Поместье «Зеленая лощина» встретило меня сонным затишьем. Не знаю, когда сюда последний раз наведывался мой отец, но мое явлением стало для прислуги потрясением. А для меня потрясением стало запустение, пыль и грязь. Сад запущен, дорожки заросли, на скамейках облупилась белая краска, местами совсем облетела.
- Тарганна Сафиллина? – изумленно воскликнул привратник, открывая передо мной ржавые ворота.
- Как видите, - ответила я, окидывая его пристальным взглядом. – Что произошло с поместьем, Брок?
- Тарг Линнар совсем забыл о нас…
- Это повод не исполнять свою работу, как должно? – прохладно поинтересовалась я.
Карета проехала вперед, а я решила прогуляться до особняка. На сердце было тяжело от всего этого упадка. Усмехнувшись, я нашла отклик представшей мне картине в своей душе. Там тоже был упадок, запустение и тяжелый осадок. Не дойдя до особняка, я свернула в сад, присела на скамейку и закрыла лицо руками.
- Проклятье, - прошептала я, сама, толком не понимая, что сейчас чувствую.
Желанная свобода вроде есть, а что делать дальше, пока неясно. Неожиданно я услышала женский визг, следом заливистый смех и мужской голос. Встав со скамейки, я прошла туда, откуда слышались голоса, осторожно раздвинула кусты сирени и усмехнулась, глядя на парочку, устроившую из беседки любовное гнездышко. Мне живо вспомнилось утреннее свидание с Руэри. Он ведь и завтра туда пойдет, но ждать его может Найяр. Как он еще захочет отомстить мне за мои слова?
Оставив парочку, я быстро направилась в особняк.
- Тарганна Сафиллина, - мне навстречу бросился дворецкий.
За ним спешила экономка, горничные, лакеи.
- Особняк привести в порядок, - коротко велела я. – Вечером проверю. Сейчас поесть, чернила, перо и бумагу.
- Да, тарганна, - одна из горничных, на которую я как раз посмотрела, сорвалась с места.
- Приготовьте мои покои.
Отдавая короткие приказания, я поднималась наверх, по дороге стряхнула паутину с портрета моего деда, укоризненно покачала головой, и пошла дальше. Вскоре особняк был наполнен суетой. Гремели ведра, плескалась вода, слышались голоса прислуги, а я, закрывшись в кабинете отца, писала письма в городской особняк родителям и Ру. Родителям я сообщала о том, как обстоят дела в поместье, Руэри - что меня уже нет во дворце. Очень не хотелось писать, где я, не сейчас, но иначе упрямство понесло бы моего мужа к той проклятой беседке.
Закончив, вручила письма кучеру, которого уже успели накормить, и он отправился назад в столицу.
- Эй, кто там? – крикнула я.
В дверях появился один из лакеев, он поклонился и замер в ожидании приказа.