Страница 30 из 92
И лети за грань не спеша
В новую жизнь свою.
Вместе с последними словами пришло долгожданное облегчение. Душа ушла ко Всезнающим. Груз отчаяния спал. Я тяжело вздохнула, все закончилось.
- Красивая песня.
- Какая песня, Малыш? – он повернул голову так, чтоб его лицо смотрело на мое.
- Которую ты пела. Я слушал ее, и мне становилось так хорошо и легко-легко.
Не могу в это поверить. Он услышал песню банши. Невозможно. Если только…
- Ваня, как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит, тебе плохо? – я лихорадочно начала ощупывать его, заглядывать в глаза и даже рубашку стянула. Он, на удивление, не сопротивлялся. Темень знает что! Он в порядке. Да и душа умершего уже ушла, а этот вроде с душой пока. Ничего не понимаю.
- А ты точно слышал песню, может, приснилось? – подозрительно присматриваюсь к нему.
- Услышь меня, уходящий. Покой свой душою прими. Голос мой для…
- Все-все поняла. Ты слышал, но как?
- Как? Ну, я уши не закрывал, а ты достаточно громко пела.
Я в прострации. Мало того, что это недоразумение меня не испугалось, так еще и песни мои слышит. Нет, он однозначно что-то уникальное, или ненормальное. Хотя, и то и другое.
- Знаешь, а я банши.
- Правда? – и только живой интерес, никакого ужаса и паники. Горгулья разорви меня. Где ж ты жил все это время, в подвале?
А ужаса я жду от него по одной простой и довольно древней причине. Около четырехсот пятидесяти весен назад нас, банши, заклеймили нечистью и приписали нам массовые убийства. Дескать, мы ради прихоти народ сотнями положить можем. А то, что этот народ воюет и сам себя вырезает, никого не волновало. Дошло до того, что наш крик расценивался как проклятие смерти. Будто мы сами кричим, когда нам вздумается, и убиваем того, кого захотим. Никто больше не верил, что банши лишь предсказывают смерть и оплакивают умерших.
Как следствие массового безумия, нас начали целенаправленно истреблять. Тогда-то я и вкусила жизнь в бегах. К счастью, эльфы, что светлые, что темные, не страдали суеверием, а почитали великих плакальщиц. Были еще водные народы, дриады и драконы, кто не поверил в чушь, что несли люди, орки, тролли и вампиры. Хотя, кто слушал вампиров, их самих нещадно вырезали. Были и те, кто просто избегал нас, например гномы и оборотни. Многие племена воинов также сохраняли нейтралитет. А вот маги свирепствовали. Именно из-за них нас так мало осталось. Меня как раз отряд таких фанатиков преследовал, когда глава тайной разведки Хрустальных лесов в засаде сидел. Я, если честно, вообще ничего не помню, до того момента как очнулась во дворце светлых. Мне рассказали, что один сильный некромант меня темной молнией по голове приложил. А принес мое бессознательное тельце именно глава разведки, который этих самых магов и спровадил с эльфийской территории. Первое время я даже не знала, что я такое. Просто Баск блок поставил, и я жила как обычный человек с огромной продолжительностью жизни. Спустя весен эдак десять, Светлый Владыка обновить блок забыл. Ну и начались мои мрачные будни. Тогда-то я и узнала, что я такое и чем мне это грозит. А грозило, ни много, ни мало, смертью, причем моей. Вот и ошивалась я у эльфов довольно часто. Уходила, проблемы находила и назад в эльфийские кусты, под рясу Владыки. Вот и сейчас путь держу все в те же кусты.
Рассвет. Можно подниматься и приводить себя в порядок. Ах да, на коленях белокурая голова. Прислушалась, спит. Ладно, итак всю ночь со мной возился. Пусть поспит, можно еще ват побездельничать, только вот ноги бессовестно затекли.
Стук в дверь. Ну и как прикажете мне открывать, я, между прочим, в одной рубахе до колен, на которых беспробудно дрыхнет тяжеленный маг. Стук повторился. Ладно, скромностью никогда не отличалась.
- Входите, - ручка опустилась, а дверь не шелохнулась. Еще одна попытка привила к полному игнорированию того, кто снаружи наглой дверью.
- Заперто, - раздалось с той стороны от деревянной упрямицы. Знаю, что заперто, сама приложила к этому руку.
- Я открыть не могу, - и ведь не соврала.
Недовольное фырканье, возня за дверью и, вуаля, в проеме стоит одетый с влажными волосами, похоже, только после ванных процедур, Алкай. Рубашка липнет к еще влажному телу, очерчивая сбитые, рельефные мускулы и узкую талию. Растерянно смотрю на него, а он не менее удивленно на меня, и не двигается.
- Я… это…помешал? – и легкий румянец на щеках. Не знай я ситуацию, решила бы, что это он после ванны распарился, а так.
- Он спит, не помешал. Я его посреди ночи случайно разбудила, кошмар приснился, так он меня успокаивал, - и вот чего оправдываюсь? Голос и так позорно срывается.
- Ну да, кошмар, - хмыкнул огонек, - это тот, после которого у меня пол стаи перекинулись в людей и молиться стали? Тогда понимаю, почему он не спал, - спокойно пояснил Алкай.
- Э-э-эм… пол стаи?! – как-то не верится, неужели я так громко кричала. Наверное, нынешний покойник за пределами города был. Странно, я раньше так далеко на смерти не реагировала, только те, что в пределах одного тата от меня. Ой как это не хорошо.
- Да, красавица, мы в двух татах от города охотились, а тут такое. Не до охоты уже было. Особенно, когда убитого крестьянина нашли.
- Ликаны? – грустно поинтересовалась. Ясно, кто нынче преставился.
- Нет, хорошая моя, тело целое. А вот лицо от ужаса перекошено и глаза черны, как уголь. Понимаешь, о ком я?
Волколак покусай, я покойница. Понимаю, что я часто нынче упокоеваюсь, но что поделать, если столько существ мне этого желают. Почерневшие глаза, лицо искаженное гримасой боли и беззвучного крика следствие воздействия особых существ. Такое сделать могут лишь Проклятые, или по-другому - каратели. Они получают цель и не успокаиваются, пока не уничтожат ее. Натравить карателя можно только на согрешившего, или кого выставили грешником. Они потому и каратели, что не просто убивают, а именно карают за злодеяния. Мучают до тех пор, пока не посчитают правосудие свершившимся. Ходят слухи, что есть один отряд карателей на королевской службе у Гарны. Использование силы проклятых строго запрещено. Это ужасные потусторонние твари, которых контролирует некромант. А так как некроманты уже давно считаются нечистью, то и каратели вне закона.