И восходит луна

Грайс обернулась к ним. Аймили и Дайлан стояли в обнимку. Дайлан все еще был перемазан кровью и обнажен, но Аймили это как будто не смущало.

- А меня, - сказала Грайс, старательно делая вид, что все в порядке. - Очень даже впечатлило. Я думаю, что он правда в это верит.

- Ага, - сказал Дайлан. - Ну да. Он же мой брат-дурачок. Не понимает, как люди достигают чего-то в политике.

- Спойлер, - сказала Аймили. - На самом деле все он понимает.

- Ладно, дамы, время отчаливать в поисках лучшей жизни. По крайней мере, пойду смою с себя кровь и тень водки с редбуллом.

Дайлан поцеловал Аймили в макушку, она терпеливо приняла этот жест братской любви.

- Пока, - сказала она.

- До свиданья, - вежливо попрощалась Грайс. Как только Дайлан ушел, Аймили сказала:

- Водка с редбуллом это самое безобидное из того, что я сегодня пила. Или вчера. Не важно.

- Ты пила вещи хуже, чем водка с редбуллом?

- Я их изобрела, - со значением сказала Аймили, а потом подмигнула Грайс.

- А где у вас какао?

Грайс устыдилась собственного вопроса. Довольно глупо надеяться, что боги пьют какао.

- Вторая полка слева, - ответила Аймили. Грайс размешала какао с холодным молоком, получив напиток, который один радовал ее с того страшного момента, когда психотерапевт ввела для нее табу на кофе.

- Ну как ты? - спросила Аймили.

- Все хорошо. Спасибо, что спросила.

- Ты не переживай. Мы - клевые. А ты девчуля на «Прозаке», значит?

- «Прозак» лишь одна из торговых марок флуоксетина. Я принимаю «Депрекс».

- В любом случае, занудка, фармацевтические компании участвуют в глобальном заговоре, это они придумали понятие нормы, чтобы ты, в случае чего, глушила свои болезненные переживания таблетками.

- Я работаю в фармацевтической компании.

- О, тогда ты не тот человек, которому я буду затирать про заговор фармацевтических компаний. Ты, кстати, знаешь, что гербицид "Раунд-ап" и "Агент Оранж" это одно и то же? Нас травят канцерогенными химикатами, которые мы же использовали во время войны. Корпорации хотят превратить нас в инвалидов.

- Ты же богиня, тебе это все равно.

- Я забочусь об окружающей среде, - серьезно сказала Аймили. Холодный утренний какао вызвал у Грайс радость, поэтому она не стала спорить.

- Кстати, ты любишь какао, потому что производители добавили туда ровно столько сахара, чтобы твой мозг достиг "точки блаженства". Сахар вызывает зависимость более сильную, чем кокаин. Пищевые гиганты это то же самое, что барыги, но барыги хоть прячутся.

Грайс снова закурила, и Аймили взяла сигарету из ее пачки.

- Так-то, - сказала она. У нее был ироничный, спокойный и монотонный голос, поэтому Грайс понятия не имела, Аймили шутит или правда так думает.

- Ты издеваешься? - спросила Грайс беспомощно.

- И да, и нет. Не скажу.

Аймили засмеялась, а потом вполне дружелюбно предложила:

- Пойдем в гости. Ты мне понравилась, ты смешно недоумеваешь.

- В гости?

- Мы как бы живем в одном доме, но у меня свой этаж. Я живу на семьдесят четвертом, а Олайви на семьдесят третьем. Двойняшки живут вместе. Личное пространство. Как бы. Тебе у меня понравится.

Аймили с неожиданной резкостью взяла Грайс за руку и потащила за собой. Грайс забрала с собой чашку какао.

- Ты перепуганная, да?

- Честно говоря, твой брат заставил меня его распотрошить.

- Он так часто делает. Просто не обращай внимания, и он уйдет. Маделин говорит, что иногда помогает вылить на него шампанское.

- А Маделин тоже живет с нами?

- Ага. Иногда она не уезжает даже, когда они ссорятся.

Аймили явно любила посплетничать. Они снова вышли в круглый коридор, и Аймили повела Грайс к лестнице. Грайс рассматривала античные колонны, и весь этот пафос роскоши, окружавший ее. Но как только она вступила на лестницу, все изменилось. По разукрашенным стенам плыли в неведомую даль звездолеты. Грайс будто попала в рай для двенадцатилетнего мальчика. Они вошли в темный коридор, на потолке медленно плыла проекция звездного неба.

- Я люблю звезды, - сказала Аймили. - И космос. За космосом - будущее.

Грайс крепко сжимала чашку с какао. Аймили вела ее в искусственно поддерживаемую темноту, непрозрачные ставни закрывали все окна. Пахло мороженым и чипсами.

- Как красиво, - сказала Грайс. - Мне здесь нравится.

- Еще бы, - улыбнулась Аймили, в темноте ее зубы жутковато блеснули, и Грайс впервые вспомнила, что она тоже не человек. В комнате яркий свет ударил Грайс по глазам, получив свой нокаут, она отшатнулась обратно в темноту.

- Жена твоего брата что, вампир?

- Да, Лаис, и брат сказала покормить ее!

Комната была просторная, плазменный телевизор почти во всю стену был подключен к новомодной приставке, повсюду были разбросаны книги и диски, по помещению были рассредоточены разноцветные кресла-мешки, похожие на яркие мармеладки. На одном из них полулежал вчерашний парень, однако теперь на нем была оранжевая толстовка с глазастыми таблетками, узкие, рваные джинсы и высокие кеды. Он активно боролся с джойстиком, а на экране огромного телевизора, рыцарь сражался с бесформенным чудовищем.

- Привет! - сказал Лаис. - Я сейчас умру, секунду!

И умер. На экране зажглась огромная, алая надпись, возвещающая о том, что игра - окончена. И Лаис вдруг с неожиданной быстротой и ловкостью встал, поймал Аймили у порога, принялся кружить ее на руках, как хрупкую куколку. Они целовались, и Грайс отвела взгляд.

- Она ханжа.

- Но я же по тебе соскучился.

- Но я же ушла на полчаса.

- Но я же сошел с ума от любви.

Они оба засмеялись. Лаис поставил Аймили на место и протянул Грайс руку.