И восходит луна

- Давай, дорогая, мы должны упаковать непобедимую армию Дома Тьмы и отправиться домой.

- Я думала, ты уже забыл, что я не бессмертна.

Маделин была бледная, но она улыбалась. Дайлан свистнул девочкам.

- Эй! Поднимайтесь, если хотите жить.

Он не добавил "еще какое-то время". Девочки зашевелились, им явно стало легче.

Кто-то потянулся к оружию, кто-то смотрел, как в небе сияют падающие звезды. Снова раздался гром. Щупальце Дайлано метнулось к девочкам. Грайс видела, как острое жало пробивает их ладони, одну за одной. Они оказались связаны.

- Детский поводок готов, - сказал Дайлан. - Кайстофер, ты идешь?

- Я хочу остаться! - заныл он. Дайлан вздохнул.

- Дело твое. Грайси, возьми упаковку с Касси, ладно?

- Я тоже хочу остаться, - вдруг сказала Грайс. Небо было усыпано искрами. Дождь не прекращался, но вместе с ним усиливался и звездопад. Совсем недалеко от них, в гущу леса, упал первый пылающий камень.

Дайлан цокнул языком. Он велел взять коробку первой девочке в колонне. Замыкала шествие Лайзбет. Она скулила, ее лицо было безнадежно обожжено, и дождь только дразнил эту боль, раззадоривал ее. Она шептала что-то, и Грайс было интересно, сошла ли она с ума.

Дайлан то и дело дергал за поводок, чтобы девочки поторапливались. Они шатались, прислонялись к деревьям, бессловесно плакали, но шли. Дайлан нес Маделин, они целовались. Костер окончательно потух, но Грайс видела, что в сердце леса что-то запылало. Ненадолго - дождь не даст пожару разгореться.

Они с Кайстофером остались одни.

Дождь колотил по земле все сильнее, и Грайс видела стремящиеся к шапке леса горящие звезды с небес.

- Как красиво, - сказала она. А потом он притянул ее к себе, грубо, резко. Он целовал ее, трогал, кусал, и Грайс, вцепившись в него, дрожала от радости. Она чувствовала, как Кайстофер меняется. Его поцелуи становились спокойнее, прикосновения осторожнее, дыхание - менее прерывистым. Наконец, сладость его губ утихла, и перед ней снова был тот Кайстофер, за которого она и вышла замуж. Кровь не украшала его, в отличии от того, второго. Он выглядел взволнованным. Крепко прижав Грайс к себе, он поцеловал ее в лоб.

- Я так испугался за тебя.

Грайс взяла его за руку и развернулась.

- Лучше смотри, как красиво.

Звездопад продолжался, небо сбрасывало свои украшения. Горящие камушки начали приземляться рядом с ними, и вскоре поляна была усыпана ими. Разве они не должны были погаснуть еще в полете или от дождя?

Грайс ощущала их глухие удары, оставляющие ничего не значащие ожоги. Кайстофер и Грайс держались за руки, смотря на то, как гаснут осколки космического мусора в мокрой траве, и как обнажается ночное небо.

Грайс сказала ничего не выражающим голосом:

- Я так люблю тебя. Ты - самое дорогое, что у меня есть.

Он сказал:

- Да.

Он крепче сжал ее руку, повторил таким же, ничего не выражающим голосом.

- Я тоже тебя люблю.

Такая особенная интонация, будто с ней говорил автоответчик.

Грайс подумала, что так они могли бы смотреть как рушится мир. Сколько шагов Касси отделяло их от этого? Если вдуматься, она всего лишь девчонка, пытавшаяся спасти своего отца. Настоящий план настоящей девочки, ничего особенного. Это ведь не комикс про суперзлодеев.

- Знаешь, почему я хочу стать президентом? - вдруг спросил Кайстофер. Он поймал в ладонь один из осколков, оставивший глубокий ожог. Грайс посмотрела на него. Его лицо освещалось редкими всполохами на небе. Сейчас он казался потерянным, усталым.

- Почему? - спросила Грайс.

- Потому что он может все. А я - ничего не могу. Как бог я - ничто.

Зайка и радужный король, подумала Грайс, умеющий из ничего создать что угодно.

- Я это знаю. Даже чтобы прийти за тобой мне понадобился он. И я его позвал. Я всегда его зову, когда мне нужно быть богом. И я решил, что если уж бог из меня никакой, то человек выйдет сильный и достойный. Я хочу стать кем-то важным. Не используя его.

И Грайс подумала, что так он признался ей в любви - показав ей что-то, что никому прежде не показывал. Она поцеловала его в щеку. На нее нахлынула удивительная, почти жуткая нежность к этому существу.

- Это достойная цель, - сказала она, наблюдая за тем, как падают перед ней горящие камушки.

Он сказал:

- Пора возвращаться домой.

Они двинулись сквозь лес. Случайные камни горели огнем более стойким, чем ему полагалось. Грайс видела, как пылают отдельные деревья, которые дождь не может затушить. Золото разгоравшегося пожара осветило Бримстоун. Грайс обернулась, чтобы в последний раз увидеть заброшенные домики. Интересно, когда здесь в последний раз играли дети?

Грайс и Кайстофер шли через лес.

- Красиво, - сказал он.

- Да, - сказала Грайс. - Ты никогда не задумывался о том, как невероятно велик Космос, о том, что нам нет в нем места нигде, кроме крохотной планеты в небольшой Галактике. Огромная пустота повсюду.

Кайстофер пожал плечами.

- Не знаю. В детстве я думал, что в Космосе есть много-много таких, как я. Мне нравилось представлять общество богов.

Он мягко держал Грайс за руку, и она послушно шагала за ним, наблюдая, как утихает, наконец, звездопад. Наверное, Кайстоферу было не слишком приятно на это смотреть. Другой он, ненавистный ему он, мог заставить звезды падать с неба. А сам Кайстофер хотел быть кем-то другим, больше похожим на человека.

Грайс не знала, что ему сказать. Дождь, наконец, перестал, и Грайс поняла, как замерзла. Когда они вышли из леса, уже начало рассветать. Небо покрылось серо-голубой эмалью, сияющей от надвигающегося солнца.

У обочины дороги стоял настоящий рейсовый автобус. Грайс увидела, как у его двери курит Аймили. Она вертела в руках толстую палку.