Страница 90 из 142
Неделя пролетела быстро и незаметно. Изо дня в день, она просыпалась с первыми лучами солнца, помогала женщине по хозяйству и уходила к морю. После возвращалась к монастырю, и сидела в блаженной тишине. Регулярно к ней наведывался старичок Иоанн. Рассказывал какие-то житейские истории. Слушал девушку, рассказывающую так много постороннему человеку о себе и своих подругах. Она поделилась и с ним тем, что тревожило душу. После разговора с Агафьей, а следом – и с отцом Иоанном, девушка действительно успокоилась.
Мирное пребывание в стенах монастыря хорошо отобразилось на ее самочувствии. Еще сильнее – на творчестве. Соня рисовала все, чего взгляд касался. И старинная, деревянная церквушка, утопающая в буйстве майской зелени. И замечательный старичок Иоанн, проводивший с ней почти все свое свободное время, как и добрая Агафья, заботившаяся о ней, как о родной дочери. И морской берег, так четко видный с высоты птичьего полета, на котором располагался монастырь. И скромная часовня, спрятанная ото всех в глубине территории монастыря и выложенный мозаикой фонтан, радующий глаз чудесным библейским сюжетом
Когда пришло время прощаться с обретенными друзьями, девушка всплакнула. Не хотелось расставаться с теми, кто стал ей родными и близким тогда, когда она больше всего нуждалась.
Ступая тихими шагами по дорожкам, ведущим к тому месту, где они обычно беседовали со старичком Иоанном, Соня замирает. В Одессе остаётся часть ее души. Болезненный кусок, который смогли подлечить и залатать море и песок, смешные чайки и веселые одесситы, Агафья и отец Иоанн. Такие божественные и удивительные.
Она нарисовала их портреты, в нескольких экземплярах. Решила, что каждому подарит по два экземпляра, остальное – оставит себе. Для напоминания и будущих больших картин. По приезду, Соня хотела написать картины маслом, и дать на выставку Профессору, если тот позволит.
- Здравствуй, милая, - с неким придыханием поздоровался старец, медленно пускаясь подле девушки. – Как ты, Софья?
- Здравствуйте! – предательские слезы набежали на глаза. Старичок заметил состояние девушки, и протянул к ее лицу свою измученную, стареющую ладонь. Теплое касание ладони старца убрало непрошеные слезы. Он словно благословлял девушку, окутывая ее спокойствием и светом. Неожиданно улыбнувшись ему, проговорила: - Уезжаю я. Пора возвращаться.
- Славно, милая. – кивнул старичок, осеняя ее крестом: - Благословляю тебя на путь-дорогу дальнюю.
- Спасибо Вам большое. – говорила девушка слова, которые должны быть услышаны старичком. – Спасибо, что слушали меня и поддержали тогда, когда я больше всего нуждалась в ком-то дорогом и близком.
Отец Иоанн внимательно следил за девушкой. Она сегодня была облачена в небесного цвета платье, легкое и почти невесомое. На голове появилась тонкая косынка, которая сдерживала рвущиеся на волю пряди. В глазах девушки, стояла припрятанная тоска.
- Чего же ты, милая, такая грустная? Пора-пора тебе возвращаться, сердце свое излечила и успокоила. Но лишь наполовину.
- Спасибо Вам, что появились в моей жизни. Я вас не забуду, и постараюсь приехать еще. Обязательно. - спустя какое-то время, ответила Соня, доставая альбом: - Я хотела сделать вам подарок, на прощание.
Смущенно протянув ему портрет старца, кивнула: - Пусть будет вам небольшим напоминаниям обо мне.
- Спасибо, Софья. – благодарственно кивнул он, неотрывно изучая свой потрет. Молчал он, а глаза красноречивее слов говорили. – Только не на прощание. На память, дорогая. На долгую память.
Отъезжая от Одессы, девушка крепко прижимала к груди папку с рисунками и портретами тех, кого полюбила. И впервые она так отчаянно молилась о тех, кого хотела еще раз увидеть в своей жизни.
….
- Отец Иоанн, а почему Вы Сонечке не сказали, кем ей приходитесь? – спросила после вечерней, Агафья, тихо присаживаясь на излюбленную скамью уехавшей художницы. Вечер выдался теплым, и более летним, нежели все предыдущие.
Собеседник хранил молчание, размышляя о чем-то сокровенном. Помощница давно уже привыкла к таким причудам человека, однажды спасшего ее от безумия и горя утраты.
- Потому, что дорогая Агафья, ее место там. В столице. – отвечал спокойно старец, переводя уставший взгляд на море. – Девочка она светлая и сильная. Послал ей Бог испытание, которое должна пройти. Не сбегать от него. Не скрываться. Встретить достойно и смиренно.
- Ко мне приходили двое мужчин, деньги приносили. – начала было шептать женщина, явно смущенная.
- Да, Агафья. К нам тоже приходили. – подтвердил старец, невольно топнув тростью. – Глупы они, но с добрыми помыслами. Софью нашу, оберегают. – и повернувшись к женщине, добавил: - Деньги пожертвуй, если тяготят тебя.
- Спасибо, отец Иоанн. Так и сделаю. – обрадовавшись, кивнула женщина: - Я так и не смогла ее Софьей назвать.
- Да, мать ее так крестила. В тот день, праздник большой был. Она с самого раннего утра прибежала, и попросила дитя окрестить. Отец выбрал для девочки имя Соня, но мать настояла на втором. Мы и выбрали Софья.
- Мудрая, - как бы невзначай подметила женщина.