Страница 86 из 142
- А вас? – крикнула ему вдогонку девушка, удивляясь старику. Только она спохватилась, чтобы поблагодарить незнакомца, как его уже и след простыл. Ей так много хотелось ему сказать, но стремительный поток холодного бриза подул с моря, и художница засобиралась.
Дом женщины, о которой говорил старец, было не трудно отыскать. Скромный, уютный, он сразу же девушке понравился. Красивая аллейка вела прямо ко входу. Обвитая извилистыми ветками винограда, она создавала тень от порой нещадных, южных лучей солнца. Рядом же расположился курятник и небольшая хозяйственная пристройка. Все чисто и ухожено, точно с картинки.
Переминаясь с ноги на ногу, Соня позвонила в дверь, и стала ждать. Было уже начало пятого, и понемногу вечерело.
- Здравствуйте, - подала голос девушка, расслышав торопливые шаги.
- И тебе не хворать, - ответила старушка, появившаяся в проеме входной двери. – Чего надобно, милая?
- Я в монастыре старичка встретила. И он сказал, что можно к вам напроситься, на постой. Пожить пару дней.
- Это кто тебе меня сосватал? Отец Иоанн, что ли? – женщина враз посветлела, и тут же шире дверь отворила. – Проходи милая, проходи.
Агафья оказалась женщиной доброй и приветливой. Денег с девушки взяла немного. Показав дом и хозяйство, ушла на вечернюю. Соня осталась обживаться. Как и внешне, внутри дом оказался таким же светлым и чистым. Кухня, ванная комната, да несколько спален. В каждой она видела иконы, украшенные вышитыми рушниками. Как ни как, а женщина, к которой она поселилась, помогла в храме. Умывшись и переодевшись, разложила свои вещи и рисунки. Подсчитав остатки денег, отложила на билет обратно в Киев. Остальное – на продукты.
Достав чистые листы бумаги, присела у окна. Легкие занавески скрывали ее от внешнего мира. Сначала, Соня хотела было нарисовать несколько смешных кур, которых завидела во дворе хозяйки, приютившей ее. Постепенно линии стали вырисовываться в лицо человека, от которого она и хотела сбежать. Штрих за штрихом, на белом некогда листе появился Ворон, сурово глядящий на нее. Отложив карандаш, художница прикоснулась к нарисованному портрету, и невольно провела пальцами. Касалась линии внимательных глаз, нежных губ, упрямого профиля. Хотелось кричать и рвать только что созданный рисунок, а вместо этого одинокая слеза упала на него. Вытерев влажную дорожку, девушка поморщилась.
Расправив плечи, убрала рисунок обратно в папку. Сморенная долгим путешествием, а возможно - обилием душевных терзаний, девушка устало опустилась на постель. За окном вечер уже расправил свои крылья над южным городом.
Объятия Морфея тут же и распахнулись для истерзанной души, и приснился ей Ворон. Стоял и с мольбой в глазах взирал на нее. Словно прося о прощении, которое она не готова была ему даровать. Так и простояли они, друг напротив друга, храня молчание. Обиженная – она и раскаивающийся – он.