Страница 37 из 142
В тишине прохладной студии, уставленной лишь мольбертами да картинами художников, раздался телефонный звонок. Седовласый старичок, отложив документы, над которым вот уже битый час работал, ответил на звонок.
- Добрый вечер, господин Ланевский Емельян Сергеевич. – поздоровался мелодичный, женский голос. – Меня зовут Виктория и я личный ассистент директора ИТ компании “Telecomm”.
- Слушаю Вас.
- Наша компания хотела бы предложить Вам принять участие в творческом конкурсе.
- Меня это не интересует! Поищите кого-то другого.
- Профессор? – раздался по второй линии, мужской голос. – меня зовут Дмитрий Ворон, и я хочу помочь одной из Ваших учениц.
- Заинтриговали, - неожиданно выдал Профессор, поднимаясь со своего места. – Продолжайте.
- Девушка эта от меня помощь не примет, но вот если ее работы нам понравятся, она сможет легко получить несколько выгодных предложений. Так же, мы лично Вам выплатим, как посреднику, хорошее вознаграждение. А по окончанию – и вашей ученице. – и собеседник озвучил суммы, о которых идет речь
- Заманчиво. – проговорил мужчина, - И о ком идет речь?
- О Соне Малиновской.
После наступила небольшая пауза, в процессе которой, уже стареющий художник невольно улыбнулся. Перед лицом его мелькнула девушка, что как две капли воды была схожи с его дочерью, погибшей в следствии несчастного случая.
- Почему именно Малиновская? – вопрос, прозвучавший после звенящей тишины, оглушил Ворона. – У меня в студии есть и более опытные ученики. С большими перспективами.
- Нам нужна только Малиновская.
- Нам – это кому? Возможно, вы себя имеете в виду? – проницательность художника немного нервировала Ворона, и он решил выдать.
- Профессор, я лично и никто из моей компании не собирается причинить вред Соне. – и чтобы уж точно быть откровенным, добавил: - Просто недавно, я стал причиной того, что госпожа Малиновская попала в аварию. А после – и потеряла работу. Помощь она отказывается принимать. Соответственно, я посчитал своим долгом помочь ей. Пусть и таким вот способом. Надеюсь на вас.
- Ну раз уж вы были столь откровенны со мной, молодой человек, я помогу вам. – согласился профессор. – Только вы отвечаете за девочку головой. Если я только узнаю, что ее кто-то обижает, вы отправитесь кормить рыбу на Киевском море.
- Договорились. Детали сейчас можем обсудить.
- Хорошо.
После завершения разговора, мужчина отложил телефон. Что ж, Вселенная намного умнее нас. И быть может именно он, в этот момент являться ее орудием. Голова сегодня не болела, и поэтому можно было бы и поработать. Радостно напевая какую-то мелодию, художник отправился в личную мастерскую. Доступ в нее был закрыт для всех. И сотрудников, и учеников. По причине личной неприязни самого владельца студии к постороннему вмешательству. Это была его святая святых. Место, где он мог спокойно собираться с мыслями. Работать. Писать новые шедевры, или просто отдыхать.
Вечер уже опустился на столицу. Из панорамных, стеклянных окон на уставшего старичка смотрел древний, как и сам город, Днепр, с его вечно шумящими волнами. Набегающими на берега, и омывающими его. Предложение, поступившее накануне, не удивило мужчину. Он и сам хотел как-то помочь девочке. Слишком замученной. Слишком одинокой была она. Как и он.
Купаясь в своем одиночестве, человек способен познать себя. Это бесспорная правда, но и также, забыться. Закрыться от всего внешнего мира. Потерять ту частичку, которая называется социум. Нельзя уходить слишком глубоко в познание себя, ведь оттуда можно и не вернуться.
В свои уже достаточно преклонные года, он сыскал славу, как на родине, так и за рубежом. Владел и нужными связями, и достатком, и всем необходимым, чтобы достойно встретить старость. Щемящая боль в груди, заставила его замереть, прежде чем Профессор установил новый холст на мольберт. Его Софья, его чудо. Сейчас, она могла бы быть чуть старше Малиновской, с которой девушки были очень схожи. Как внешне, так и внутренне. Но одна авария, произошедшая более десяти лет назад, одним росчерком пера разделила жизнь на до и после.
Одинокая слеза скатилась по его морщинистой щеке. Стоит ли говорить о том, как смерть близких, порой, убивает нас. Словно капля воды, раз за разом падающая на камень. Точит его. Разбивает. Вот так и горечь утраты. Невидимо, неслышно точит нас изнутри. Как бы смешно это не звучало.
Махнув головой, как бы отгоняя навязчивые негативные воспоминания, художник замер. Сегодня у него было неоднозначное состояние, и он постарался выплеснуть его так, как чувствовал. Под утро, на холсте была запечатлена молодая девушка, очень похожая на Соню, в объятиях статного мужчины. Отложив кисти, Профессор потер уставшие глаза, немного размял стареющие руки, и отправился спать. Первые лучи солнца, сообщили ему что уже утро, а необходимо было еще немного подремать, чтобы передавать дальше знания ученикам.
….
“Фингал стал немного меньше,” - уже более радостно отметила Соня, следующим утром. Приступив к новой картине, она отвлеклась лишь тогда, когда в дверь позвонили. Отложив кисти и наспех вытерев руки о специальную тряпку, девушка поспешила открыть нежданному гостью.