Страница 71 из 83
- Я ж тебе говорю, сплю я здесь. У меня теперь тоже ключи от парикмахерской есть. И иногда я здесь сплю. А что, очень удобно. На работу не опаздываю.
- Бред, какой-то, – не понимая, произнёс Эдуард, и поинтересовался. – А ты чего к Томе на день рождения не пришла? Она расстроилась, что тебя не было.
Надежда не ответила, а Эдуарду надоело разговаривать в темноте:
- Надя, где тут свет включается? Я хочу видеть твоё лицо. А то разговариваю, а сам думаю, ты ли это? Голос у тебя какой-то… хриплый. Где включатель?
- Не надо свет включать, - тихо попросила она.
- Почему?
- Он будет по глазам резать.
- Я в темноте не могу долго разговаривать. Мне нужен свет.
Эдуард вновь зажёг зажигалку и стал подсвечивать себе путь в поиске включателя, который вскоре был найден.
- Не включай! Прошу.
Но слова Надежды Эдуард проигнорировал. Свет вспыхнул и действительно ударил по глазам. Эдуард, довольный собой, посмотрел по сторонам и вместо того, чтобы увидеть знакомое лицо Надежды, увидел как она, отвернувшись от него, накрыла лицо руками.
- Потерпи, через минуту глаза привыкнут к свету.
В ответ она что-то промычала, но руки так и не убрала от лица. Пошатываясь, Эдуард подошел к ней и присел на корточки напротив кресла.
- Надя, я не пойму, а что у тебя с руками? Они что…
И тут он осознал, что руки у неё неестественного цвета. Тонкие длинные пальцы местами покрыты ссадинами. Тыльные стороны ладоней и запястья на обеих руках кое-где вспухли. Кожный покров их также был травмирован.
– Не понял…
Эдуард попытался взять женские руки в свои, чтобы более внимательно их рассмотреть, но Надежда сжалась и прижала руки ещё сильнее к лицу. И только теперь Эдуард увидел точно такие же жуткие отметины на женской шее, щеке. И даже ухе. Тёмные, почти чёрные длинные волосы, собранные в косу, ещё сильнее привлекали внимание к гематомам на светлой женской коже.
Невольно из уст Эдуарда вырвался отборный мат, и он стал прилагать усилия, чтобы протрезветь.
- Надя, что с тобой?
Она заговорила не сразу:
- Выключи, пожалуйста, свет. Мне правда он бьёт по глазам.
Больше просить, и уговаривать Эдуарда не надо было. Через несколько секунд воцарилась темнота, и Надежда поблагодарила за это.
- И кто тебя так бьёт? Муж?
Она опять молчала. Тем самым, не опровергая догадку.
- Зачем ты ему это позволяешь? Ты же нормальный человек и должна понимать, что такие вещи спускать с рук нельзя. Иначе будут повторения. Он тебя впервые так избил?
- Нет, – раздалось в темноте горькое признание.
- И каждый раз ты молчишь?
- Да.
- Надя, не будь дурой! Он тебя прибьёт когда-нибудь.
- Ну, вот и ты меня обзываешь, - более живым голосом произнесла она. – Все вы мужики одинаковые. Лучше жить одной.
- О! Решила уйти от него? Хвалю! Значит, ты еще не совсем…
- Дура. Ты уже это говорил.
- Надя, я же тебе помочь хочу.
- Помочь? Мне? Не трать силы и время. Я хоть и побитая, но ещё не сломленная. Я ещё повоюю.
- С ним?
- Нет. С выпавшей женской долей. Не век же мне горевать. Будет ещё и на моей улице праздник. Разведусь, и больше никогда не буду так доверяться мужику.
- Это правильно! Молодец!
Вновь скрипнуло кресло, и Эдуард догадался, что Надежда подходит к нему.
- У тебя сигареты есть?
- Сейчас, Надюш, угощу.
- Только, пожалуйста, прикури мне сигарету сам. И не смотри на меня. Не хочу, чтобы ты сейчас мог увидеть моё лицо, освещённое твоей зажигалкой.
Прикурив сразу две сигареты, Эдуард передал одну из них Надежде. Она приняла её и встала за мужской спиной.
- Как погуляли на дне рождения?
- Хорошо.
- Весело?
- И шумно.
- Здорово.
- Надя, и как ты теперь собираешься показаться на глаза Томе?
- Не знаю. Пока не придумала. Работать в таком виде я не могу. Это я понимаю. Домой возвращаться не могу и не хочу. Здесь же остаться могу только до утра. Вот как-то так. Это могу, это не могу… Ну, думаю, Тома меня поймёт.
- Это, конечно. Но тебе же, нужно где-то жить?
- Эдик, я всё понимаю. Но не нужно сейчас об этом говорить. Не напрягайся. Мне помощь от тебя не нужна. Справлюсь сама. Угостил сигареткой и всё. Больше ничего не нужно. Ни говорить, ни делать.