Страница 48 из 83
- Да, пожалуйста.
Он тяжело вздохнул, словно готов был покаяться в грехах молодости. Запустив свою внушительных размеров ладонь в волосы, он взлохматил их, и стал больше похож на юнца, нежели на мужчину, прошедшего войну. Слово за словом, он стал рассказывать ей все события годичной давности:
- Катерина тогда взялась за это дело и посадила урода того в СИЗО. Но его хотели выпустить, так как за ним стояли большие бабки. И тогда Катя поделилась инфой со своим начальником, а он был и есть другом Филина. Тот спросил меня, не знаю ли я кого-то. У меня были свои завязки с несколькими ворами в законе, вот я их и попросил о помощи. Шепнул что к чему, а на зоне то, что сделал тот урод, считалось самым страшным. Вот с ним и расквитались.
И тут он услышал, что девушка всхлипнула. Просто и тихо. Как маленький ребенок, боявшийся вызвать гнев старших.
- Эй, Анька, ты брось это мокрое дело. Хватит… - он суетился возле нее, не понимая как можно успокоить плачущую девушку. – Да не стоит та мразь твоих слез. Ну, честно! Ты себе еще лучше мужика найдешь, вот увидишь. Карма, как моя Элька говорит. Ну… Хватит… прошу тебя, перестань плакать, а то меня же твои подружки на ремни порежут… Вон, Макарский тебе, чем не пара?
Он выглядел таким беспомощным, словно и не был громадной глыбой мускулов и силы. В какой-то момент его аргументы иссякли, и он, рванув ее к себе, прижал и начал убаюкивать, как часто делал по ночам, когда Анна-Мария просыпалась от кошмаров. И тут случилось самое страшное, она еще громче разрыдалась. Полностью ошалевший, он глухо застонал.
Девушка уткнулась ему в плечо и никак не реагировала на его методы успокоения. Он гладил ее по голове и рассказывал, что у нее все будет хорошо, и что сегодня она видит его в последний раз, так как Эля с него живого теперь не слезет, а Катя, так та вообще его убьёт, и вместе они еще и танцевать на его похоронах будут. Так бы продолжалось еще какое-то время, если бы они вдруг не услышали, со стороны двери:
- Добрый день, я Вам не помешал?
Голос, прозвучавший рядом, девушке показался смутно знакомым. Обернувшись, сквозь пелену слез она увидела знакомую рослую фигуру Макарского, и всхлипы резко прекратились, перейдя в обычную громкую икоту.
- Наконец-то, успокоилась, – радостно воскликнул Бес, помогая девушке подняться. – Слушай Анька, я больше к тебе не приду. Анну-Марию легче укладывать спять, чем тебя успокоить.
Все внимание девушки всецело и полностью было отдано гостю. Она неотрывно смотрела на мужчину, совсем не обращая внимания на Беса. Тот, заметив произошедшие перемены, сам посмотрел на мужчину, который, кажется, испепелял его взглядом.
- Бессонов Егор, - представился он, взглядом давая понять, что имеет право здесь находиться.
- Макарский Филипп, – стальные нотки в голосе мецената не предвещали для Беса ничего хорошего, но ему было не привыкать. Хмыкнув, он добавил:
- Я так и подумал, - и тут же обратился к икающей девушке: - Анька, ты только не сдавай меня Катьке и Эльке, пожалуйста.
- Не сдам,- еле слышно произнесла она, - я ведь, оказывается, в долгу перед тобой.
- Нет, мы квиты. Ты ведь моей бешенной помогала сидеть с Анной-Марией, когда эта бесноватая мамаша гордыню свою смирить никак не могла, так что, в расчете.
И на этих словах мужчина поднялся, потрепал девушку по голове и направился к выходу. Задержавшись лишь на мгновение возле новоявленного гостя, он что-то ему шепнул, от чего тот еще больше нахмурился. Бросив громкое прощание, он удалился, оставив пару наедине.