Страница 11 из 66
Минут пять я тупо сидел и пялился на рыжую, пока она спала. Без одеяла. В тесной маечке и в трусах. Сперва показалось, что последнего нет вовсе. Цвет белья буквально сливался с цветом кожи Лики. Если бы не кружево на трусиках, плотно прилегающее к упругой и аппетитной попке девчонки.
Вот какого хрена я сижу и палюсь? Че, красивых баб не видел? Да дохрена. Однако было нечто мне еще непонятное, что цепляло мой взгляд и будило во мне похотливые желания.
Взять ее. Вот сейчас. Подойти, стянуть трусики. Коснуться рукой промежности. Резко перевернуть на спину, задрать стройные ножки и войти. Трахать малышку, при этом сжимая ее грудь и не сводя взгляда с ее лица. Смотреть в ее бирюзовые глаза и понимать, что она тоже этого хочет. Что ей нравится...
Тряхнул головой, избавляясь от наваждения, которое заставило кровь прилить к члену. Он встал, надулся, твою мать, парусом... и в этот момент рыжая проснулась. Сонная, хмурая, но такая... настоящая. Даже сейчас красивая.
Естественно, первым делом она спросила, что я здесь делаю. А что я должен был ответить? Почти правду. Я же действительно ждал, когда она проснётся. Ну и после этого, устроившись в ногах, которые малышка прикрыла одеялом, поделился тем, что узнал.
Да, я сначала решил выяснить кое-что у нее и только после идти с донесением к Бате. Он и так бы обругал меня за то, что я вчера поперся в тот клуб.
Услышав, что подружку убили, Лика испугалась. Ее фарфоровая кожа побледнела еще больше.
– Приблизительное время смерти Ляси – три часа дня, – продолжил я и резко схватил рыжую за ногу. – Ее мучили, слышишь? Изнасиловали. Не один раз и, полагаю, не один человек. В подробностях рассказать? – она нервно качнула головой, а я поинтересовался: – Не догадываешься, за что и кто твою подружку так?
Лика застыла, не шевелясь. И вдруг я заметил на ее щеке след от слезы – блестящую дорожку. Плачущих баб я видел, но до этого они не вызывали у меня жалости. Манипуляция это, их слезы. Но вот малышку стало неожиданно жалко.
– Давай подумаем логически. Уходя из клуба, ты вызвала такси, так что место, где твой телефон был включенным в последний раз, известно. Наверняка папа твой первым делом пробил твой телефон, вскрыл все звонки и переписки, с Лясей в том числе... – после этих слов рыжая вздрогнула, а я, фыркнув, произнес: – Что он мог там найти? Наверное, что-то интересное? – я сдавил сильней ее ногу. – Что вы там с подружкой твоей затеяли?
Она посмотрела на меня. Ее глаза были мокрыми, полными слез. Цвет глаз стал нереальным, насыщенным. Губы дрожали, руки, что лежали на прикрытых одеялом бёдрах, тряслись.
– Она должна была мне помочь, – тихо произнесла Лика.
– В чем?
– Я не хотела замуж, – ответила отрешенно. Отвернулась. Рыжая прядь волос невесомо легла на ключицу. Малышка заплакала, тихо, бесшумно, подрагивая своими хрупкими плечиками.
А я вдруг понял. Как осенило.
– Ты собиралась сбежать? – она едва заметно кивнула. – Так, давай в подробностях.
Резко повернулась, вонзаясь в меня недоверчивым взглядом мокрых от слез глаз. Понятно, что не доверяет она тому, кто ее усыпили и похитил. Но рассказать ей все равно придется.
– Давай, маркиза, я жду.
Девчонка вытерла лицо ладонями, при этом не сводя с меня своих глаз. Недоверие постепенно проходило, но сомнение еще оставалось.
– Это я с тобой мягко говорю, по-доброму, – решил я ей помочь выйти со мной на откровенный разговор. – Равиль вон предпочитает другие методы.
Лика опустила глаза, глубоко вздохнула. Грудь ее волнительно колыхнулась.
– Когда со свадьбой все было решено, папочка ужесточил меры, – начала она почти шёпотом. – Теперь я не могла выходить куда-либо одна, и дома все время были охранники. Как чувствовал, понимал, что замуж за Якова я не хочу. Противный он, ужасно... – малышка шмыгнула носом и поправила рукой волосы, открывая шею. Я уставился на венку, бьющуюся под почти прозрачной кожей. – Надо было что-то с этим делать, и выход я видела один – сбежать из дома, и подальше. Стала думать, искать варианты и... В общем, в нашей прачечной есть окно, небольшое, но я в него пролезаю, выходит оно на неосвещаемую часть нашего участка. Пара шагов вдоль кустов – и я у забора. Там я припрятала пару ящиков и с их помощью смогла перелезать через забор. Сбегала я по вечерам и только в определённые дни, когда дежурил Толик. Этот охранник имел страсть к горячительным напиткам и на дежурствах всегда бухал. На меня ему было наплевать. Сказала, что иду спать, и он верил.
– А Ляся чем помочь должна была?
– У нее был знакомый, который должен был сделать мне новый паспорт. Мой хранился в сейфе у папочки, а куда я без паспорта? Никуда, – она томно вздохнула. – А потом она должна была помочь мне сделать видимость похищения. Я выбрала тот день, когда папочки дома быть не должно было, ну, и Толик на посту...