Лабиринты

Лу­на, вы­шед­шая из-за рва­ного кру­жева об­ла­ков, по­сереб­ри­ла прос­транс­тво, раз­бро­сала го­лубые пят­на на сне­гу, ко­торый вмиг за­си­ял ты­сячью крис­талли­ков. Ксе­ния пос­мотре­ла на Ан­дрея. 

В пер­вую встре­чу она за­пом­ни­ла лишь то, что он по­хож на Ва­дима. Сей­час же, в приз­рачном све­те ноч­но­го све­тила, па­рень ка­зал­ся ге­ро­ем, со­шед­шим со стра­ниц ро­ман­ти­чес­ко­го про­из­ве­дения: тем­ные во­лосы, па­да­ющие вол­на­ми за во­рот ко­жаной крут­ки с ме­ховой ото­роч­кой, го­лубые гла­за, пря­мой нос, чувс­твен­ные гу­бы; вы­сокий, под­тя­нутый, одет по пос­ледней мо­де. 

Ксе­ния вновь, раз за ра­зом, жад­но вгля­дыва­лась в его об­лик, вы­лав­ли­вала зна­комые чер­ты, при­над­ле­жащие дру­гому муж­чи­не, бла­года­ря ко­торо­му он и по­явил­ся на свет. Не бы­ло в Ан­дрее той муж­ской уве­рен­ности, ко­торая сколь­зи­ла в каж­дом дви­жении от­ца, взгляд не при­ковы­вал к се­бе, не брал в плен. Не за­мети­ла Ксе­ния и нер­вных жес­тов, ко­сой ух­мылки. Да­же чел­ка, не па­дала на лоб, а бы­ла ак­ку­рат­но раз­де­лена на два про­бора. Ва­дим же пос­то­ян­но тряс го­ловой, уби­рая не­пос­лушные за­вит­ки, так и но­ровив­шие скрыть за со­бой си­ние гла­за. 

Со­вер­шенно за­путав­шись и рас­те­ряв­шись, де­вуш­ка зас­ты­ла пос­ре­ди бе­лой но­чи, не об­ра­щая вни­мания на вол­шебную кар­ти­ну, ко­торой ре­шила по­бало­вать при­рода при­поз­днив­шихся пут­ни­ков пос­ре­ди Мос­квы. Ей не бы­ло де­ла до иг­ры те­ней на сне­гу. 

Ксе­ния по­няла, что еще не из­ба­вилась от на­важ­де­ния, ко­торое ей по­дарил Мет­лицкий. Да­же уй­дя на­сов­сем, за грань ть­мы и све­та, он не же­лал ос­тавлять ее в по­кое. Она все еще жда­ла, не мог­ла за­быть, вспо­мина­ла и мед­ленно уми­рала без его ласк, без объ­ятий и вих­ря же­лания, ко­торый зах­лесты­вал ее от од­но­го при­кос­но­вения к неж­ной шее чувс­твен­ных губ. Вот и сей­час, сер­дце дро­жало, рва­лось на­ружу, под­пры­гива­ло, буд­то тен­нисный мяч на кор­те, от ра­зоча­рова­ния, что с ней ря­дом сто­ит не Ва­дим, а его сын. 

В по­лум­ра­ке Ан­дрей ка­зал­ся мра­мор­ной скуль­пту­рой клас­си­циз­ма, вы­шед­шей из-под рез­ца ан­тично­го мас­те­ра. Он был кра­сив, изя­щен, мо­лод. Вот ко­му на­до бы­ло ста­новит­ся ак­те­ром. Дев­чонки бы ры­дали по но­чам в по­душ­ку, за­вали­вали его пись­ма­ми, кля­лись в веч­ной люб­ви. 

Ва­дим же ни­ког­да не слыл имен­но кра­сивым, но в нем бы­ла ка­кая-то си­ла, не ос­тавля­ющая жен­щи­нам да­же шан­сов на соп­ро­тив­ле­ние его дь­яволь­ско­му шар­му и оба­янию. Во­левое, рель­еф­ное ли­цо, чувс­твен­ные, кра­сиво очер­ченные гу­бы, уди­витель­ные гла­за цве­та ин­ди­го. Он был раз­нопла­новым ак­те­ром, он был раз­ным, сот­канным из про­тиво­речий, но при этом ос­та­вал­ся со­бой. Да, он из­ме­нял же­нам, а вот се­бе – ни­ког­да! 

- Ксюш, я те­бя про­вожу. - Ан­дрей ра­зор­вал цеп­кие объ­ятия ти­шины, по­дошел к Ксе­нии, взял ее под ру­ку. 

- Хо­рошо, - по­жав пле­чами, сог­ла­силась та. 

Она сде­лала ша­жок, все еще прок­ли­ная свои са­поги, ко­торые сколь­зи­ли, зас­тавля­ли но­ги разъ­ез­жать­ся в раз­ные сто­роны. Ксе­ния креп­ко ух­ва­тилась за ру­ку Ан­дрея, и тут же су­дорож­но втя­нула ртом мо­роз­ный воз­дух, ког­да он выс­во­бодил­ся из ее хват­ки, прос­тым и уве­рен­ным жес­том при­об­нял ее за пле­чи. По те­лу про­бежа­ла дрожь. Ка­залось, это при­кос­но­вение да­рит теп­ло, про­ника­ющее под тол­стую шку­ру дуб­ленки из ры­жей ла­мы. 

Ксе­ния по­няла, что ей при­ят­но ощу­щать на сво­ем пле­че ла­донь пар­ня, ей нра­вит­ся ид­ти с ним ря­дом сквозь бе­лое без­молвие пар­ка, смот­реть на уди­витель­ную лу­ну, по­хожую на боль­шой круг, вы­резан­ный из проз­рачной бу­маги. 

Но вско­ре вол­шебс­тво раз­ве­ялось, как ми­раж в пус­ты­не. Они выш­ли на яр­ко ос­ве­щен­ную ули­цу, где по тро­ту­ару хо­дили лю­ди, по ши­рокой ав­тос­тра­де сно­вали ма­шины, сиг­на­лили за­зевав­шимся пе­шехо­дам. Де­ревья, бе­реж­но уку­тан­ные сне­гом, ос­та­лись за спи­ной, а впе­реди – при­выч­ный и су­матош­ный го­род, где ил­лю­мина­ция от­би­ва­ет всё же­лание под­нять вверх гла­за и рас­смот­реть ноч­ное не­бо, в цен­тре ко­торо­го жи­вет пол­ная лу­на.