Лабиринты

Пер­вое, что хо­тела сде­лать Ксе­ния – зак­рыть уши, что­бы не слы­шать, не осоз­на­вать то­го, что пы­та­ет­ся ска­зать Кос­тя. Она всег­да счи­тала его дру­гом, вер­ным, на­деж­ным, спо­соб­ным прий­ти на вы­руч­ку, умев­ше­го ути­хоми­рить вспыль­чи­вого и им­пуль­сив­но­го Ва­дима, а те­перь ей сде­лалось страш­но. Эти сло­ва она хо­тела ус­лы­шать лишь от од­но­го че­лове­ка, но он унес их с со­бой в за­кат, в мо­гилу. От­де­лав­шись от на­вяз­чи­вого сос­то­яния спря­тать­ся от прав­ды, как в детс­тве, за­лезая под кро­вать, Ксе­ния ус­та­ло пос­мотре­ла на Мер­ку­лова. 

- Ксюш, прос­ти, - про­ронил тот, - сов­сем из ко­леи вы­бит, не знаю, что тво­рю. Не бой­ся ме­ня. Я не бу­ду боль­ше об этом. – Он за­мол­чал, от­во­дя взгляд в сто­рону. Спус­тя па­ру се­кунд вновь пос­мотрел на де­вуш­ку, про­из­нес со­вер­шенно иным то­ном: - Да­вай, я пос­те­лю те­бе в спаль­не, а сам ля­гу на ди­ване? 

- Не на­до. Мне и тут хо­рошо. Кос­тя, рас­ска­жи мне о Ва­диме. Как вы поз­на­коми­лись? Я ведь поч­ти не знаю его прош­лое. Ка­ким он был? 

- Та­ким, как ты его уз­на­ла - бе­шеным, без­рассуд­ным. Всег­да зас­ту­пал­ся за ме­ня во дво­ре пе­ред стар­ши­ми па­цана­ми. Я на три го­да млад­ше, веч­но с книж­ка­ми хо­дил из биб­ли­оте­ки, а бан­да дво­ровая ме­ня под­жи­дала, что­бы по­из­де­вать­ся. Ва­дик в дра­ку лез не раз­ду­мывая. Не тер­пел нес­пра­вед­ли­вость. По­том он пос­ту­пил в те­ат­раль­ное, я сле­дом за ним... А те­перь худ­рук хо­чет мне роль его от­дать, а я не мо­гу. Та­кое ощу­щение, что мес­то его за­нимаю, - Кос­тя сде­лал па­узу, со­бира­ясь мыс­ля­ми. До­бавил: - Он очень лю­бил те­бя, Ксю­ша. Ты бы­ла для не­го пос­ледним ис­пы­тани­ем. Сам мне ска­зал од­нажды. Про­сил прис­мотреть за то­бой, ес­ли вдруг с ним что слу­чить­ся. Чувс­тво­вал он, что уй­дет, пос­ледние пол­го­да. А я не ве­рил ему, сме­ял­ся. 

Ксе­ния по­кача­ла го­ловой, тя­жело взды­хая. Ва­дим пре­дель­но яс­но дал по­нять, чем яв­ля­ют­ся их от­но­шения. Ни­какой ро­ман­ти­ки и про­чей выс­прен­ней чу­ши, ко­торую пи­шут в ро­манах. Лишь неп­рикры­тые же­лания, опа­ля­ющая страсть… Люб­ви не су­щес­тву­ет в по­доб­ных па­рах, по­ра дав­но это по­нять и при­вык­нуть. Вол­шебс­тво дос­та­ет­ся лишь же­нам. Но чувс­тво, ко­торое под­ня­лось от­ку­да-то из глу­бин, вош­ло в сер­дце ос­трым ос­колком ль­да, зас­та­вило его оче­ред­ной раз кро­вото­чить. Ксе­ния заж­му­рилась, что­бы отог­нать не­нуж­ные и при­чиня­ющие боль мыс­ли. 

- Кос­тя, не на­до об этом. Я не знаю, что бы­ло меж­ду на­ми, и не хо­чу уже знать. Я ску­чаю, не мо­гу по­верить, внут­ри все раз­ры­ва­ет­ся, ды­шать труд­но. Еще Ан­дрея уви­дела, по­каза­лось сна­чала, что… 

Го­лос сор­вался, но сле­зы, как ока­залось, име­ют свой ли­мит, ко­торый уже ис­черпан. Из ус­тавших и при­пух­ших глаз не по­каза­лась вла­га, и Ксе­нии по­каза­лось, что там ос­тался лишь пе­сок, ко­торый ре­зал луч­ше ос­тро­го но­жа. 

- Ксюш, - Кос­тя вновь про­вел ру­кой по ее во­лосам, - нуж­но вре­мя. Зву­чит глу­по, ты сей­час в это не ве­ришь, вре­мя всё рас­ста­вит на свои мес­та. И Ан­дрюш­ка па­рень, ко­неч­но же, хо­роший, я его с рож­де­ния знаю, но от Ва­дима в нем прак­ти­чес­ки ни­чего нет. Мо­жет быть, толь­ко го­лос. Он дру­гой сов­сем, бо­лее мяг­кий, нет в нем бес­ша­баш­ности, ищу­щей на­туры. Не най­дешь его от­ца там, да­же не пы­тай­ся. 

- Я и не со­бира­лась. Ва­дима нич­то уже не вер­нет, - она вздох­ну­ла. – Толь­ко мне еще пред­сто­ит по­нять это, не ждать звон­ка, не выг­ля­дывать его ма­шину, стоя на сту­пень­ках уни­вер­си­тета, не ап­ло­диро­вать, гля­дя на сце­ну… 

- Ксюш, я с то­бой, сколь­ко нуж­но, - про­из­нес Кос­тя. 

- Спа­сибо, - ис­крен­не про­шеп­та­ла Ксе­ния, ста­ра­ясь не встре­чать­ся с ним взгля­дом. 

Слиш­ком мно­го пот­ря­сений про­изош­ло за столь крат­кий срок. И пусть Мер­ку­лов по­ка ни­чего не про­сил, ни­чего не тре­бовал вза­мен, но меж­ду ни­ми уже об­ра­зова­лась стек­лянная прег­ра­да, го­товая трес­нуть в лю­бой мо­мент и по­ранить ос­тры­ми ос­колка­ми. Ксе­нии не хо­телось те­рять дру­га, ко­торый в ны­неш­них об­сто­ятель­ствах ос­та­вал­ся единс­твен­ным близ­ким че­лове­ком в боль­шом и та­ком хо­лод­ном го­роде.