Лабиринты

Ше­пот мо­лит­вы в ка­мен­ных сте­нах, 

Лез­вие брит­вы на тон­ких ве­нах. 

Счастье на ут­ро, го­ре под ве­чер – 

Всё так стран­но и веч­но 

Пусть это бу­дет звать­ся лю­бовью – 

Са­мой не­лепой, са­мой зем­ною. 

Пусть это бу­дет дь­яволь­ским зно­ем. 

Зно­ем, сжи­га­ющим всё!

Ян­варь про­летел, слов­но один миг. Зим­няя сес­сия, бес­сонные но­чи, про­веден­ные за кни­гами, да­ли Ксе­нии ощу­щение твер­дой поч­вы под но­гами, вер­ну­ли ее жизнь на при­выч­ную ор­би­ту, вы­тес­нив ду­шев­ные пе­режи­вания, свя­зан­ные с бур­ным ро­маном. Де­вуш­ка с го­ловой оку­нулась в уче­бу, ста­ралась не ви­деть­ся с Ва­димом, по­ка его же­на не вер­нется в Ев­ро­пу. 

По­том Мет­лицкий у­ехал на гас­тро­ли вмес­те с труп­пой те­ат­ра, вер­нулся, как ни в чем не бы­вало, поз­во­нил Ксе­нии, и она вновь пе­реб­ра­лась в его квар­ти­ру на не­кото­рое вре­мя. За­тем у нее на­чались за­нятия в уни­вер­си­тете, у не­го но­вый тур гас­тро­лей и по­ез­док по стра­не, съ­ем­ки в филь­ме… 

Жизнь кру­тила свое ко­лесо, уво­дя Ксе­нию и Ва­дима да­леко друг от дру­га. Она ста­ралась быть та­кой же, как и рань­ше - обыч­ной сту­ден­ткой, ко­торую вол­ну­ют лишь нес­данные за­четы, но ни на се­кун­ду не за­быва­ла муж­чи­ну, ко­торый взял в плен ее мыс­ли, зас­та­вил же­лани­ям взять верх над ло­гикой и рас­судком. 

Фев­раль про­нес­ся зас­не­жен­ным вих­рем, март проп­ла­кал дож­дя­ми, вре­мя не сто­яло на мес­те. Вес­на вы­иг­ра­ла еже­год­ную схват­ку, прог­на­ла уны­лую се­рость; на­по­ила воз­дух све­жестью, прев­ра­тив свин­цо­вый не­бос­вод, на­вис­ший над веч­ным го­родом, в ла­зур­ное по­ле, где пас­лись бе­лые ба­раш­ки об­ла­ков. Сол­нце щед­ро по­лива­ло ули­цы уль­тра­фи­оле­том, ку­пало мос­то­вые и ав­тос­тра­ды в лу­чис­том мо­ре теп­ла. Ед­ва по­казав­ши­еся са­лато­вые лис­ти­ки на де­ревь­ях тя­нулись к не­му за пор­ци­ей лас­ки, а го­род­ские клум­бы при­наря­дились пер­вы­ми цве­тами, ра­дуя глаз го­рожан, спе­шащих по сво­им де­лам. 

Ва­дим вер­нулся в Мос­кву в на­чале ап­ре­ля. У Ксе­нии на ду­ше бы­ло тре­вож­но, кош­ки то­чили ос­тро­зато­чен­ные ко­гот­ки с не­быва­лой си­лой. Пос­ле воз­вра­щения Мет­лицкий не поз­во­нил, хо­тя в те­чение вре­мени, по­ка на­ходил­ся на съ­ем­ках в го­рах Кав­ка­за, всег­да ухит­рялся вос­поль­зо­вать­ся спец­связью, ко­торая пред­назна­чалась для ре­жис­се­ра кар­ти­ны. 

О том, что Ва­дим уже нес­коль­ко дней в сто­лице, де­вуш­ка уз­на­ла от Кос­ти, и не мог­ла най­ти се­бе мес­та, по­ка ожи­дала, что он по­зовет ее к се­бе. Нап­ле­вав на здра­вый смысл, Ксе­ния нап­ра­вилась к Мет­лицко­му до­мой. Она го­тови­лась к са­мому худ­ше­му. Бур­ный и су­мас­шедший ро­ман за­вер­шился. Ва­дим на­иг­рался с но­вой иг­рушкой, а те­перь ре­шил выб­ро­сить ее за не­надоб­ностью, да­же не ска­зав пос­ледне­го «про­щай». 

Но Ксе­ния всег­да от­ли­чалась врож­денным уп­рямс­твом; что бы ни ри­сова­ла фан­та­зия, да­ря тре­вож­ные пред­чувс­твия, ей хо­телось ус­лы­шать о том, что они рас­ста­лись лич­но, хо­телось пос­мотреть пос­ледний раз в гла­за, за­пом­нить его взгляд, нер­вные жес­ты, ко­сую ух­мылку, жар креп­ких объ­ятий. Она же­лала пос­ледний раз ощу­тить тер­пкий вкус по­целу­ев, при­жать­ся к его те­лу, чтоб заб­рать с со­бой ощу­щение сво­ей за­вер­шеннос­ти, це­лос­тнос­ти. 

Лишь с этим муж­чи­ной Ксе­ния мог­ла по­чувс­тво­вать, что ста­ла со­бой, об­ре­ла неч­то, от­ли­ча­ющее ее от дру­гих жен­щин. Она на­де­ялась, что в этой ма­лос­ти Ва­дим ей не от­ка­жет, преж­де чем их до­роги ра­зой­дут­ся, и он зах­лопнет за ней дверь. 

Ос­та­новив­шись око­ло подъ­ез­да мно­го­этаж­но­го до­ма, Ксе­ния зас­ты­ла, под­ня­ла взгляд на­верх, уви­дела, что в квар­ти­ре Ва­дима от­кры­та бал­конная дверь, ве­терок иг­ра­ет за­навес­кой. Уняв сер­дце, от­пля­сыва­ющее че­чет­ку в гру­ди, де­вуш­ка заш­ла в подъ­езд, мыс­ленно под­би­рая сло­ва, ко­торые она ска­жет Мет­лицко­му. Ей не хо­телось выг­ля­деть пол­ной ду­роч­кой, ко­торая не мо­жет по­верить, что ро­ман за­кон­чился окон­ча­тель­но и бес­по­ворот­но. Ксе­нии хо­телось лишь знать прав­ду, ка­кой бы горь­кой и бес­по­щад­ной она ни бы­ла. 

Лифт та­щил­ся на­верх со ско­ростью улит­ки. Ксе­нии иног­да ка­залось, что он за­виса­ет меж­ду эта­жами, ста­ра­ясь за­дер­жать пас­са­жир­ку, пы­та­ясь по­мешать ей на­делать глу­пос­тей. Она не дол­жна ид­ти к муж­чи­не, ус­певше­му вы­чер­кнуть ее из жиз­ни. Он сде­лал это так­же стре­митель­но, как и по­явил­ся ря­дом с ней, спу­тав всё, ли­шив ви­димых ори­ен­ти­ров. Од­на­ко де­вуш­ку, как маг­ни­том тя­нуло к Ва­диму, у нее не бы­ло спо­собов про­тивос­то­ять си­ле при­тяже­ния. 

На­конец-то, же­лез­ная ко­роб­ка ос­та­нови­лась, рас­пахну­ла две­ри, Ксе­ния ока­залась на лес­тнич­ной пло­щад­ке. Дверь в квар­ти­ру Мет­лицко­го бы­ла при­от­кры­та, она ре­шитель­но нап­ра­вилась ту­да, са­ма не по­нимая, что ожи­да­ет уви­деть. В при­хожей не го­рел свет, дверь на кух­ню бы­ла зак­ры­та, в боль­шую ком­на­ту то­же. Ксе­ния, не сни­мая вер­хней одеж­ды, прош­ла в спаль­ню, ожи­дая най­ти Ва­дима в объ­яти­ях дру­гой. Од­на­ко в ком­на­те ни­кого не ока­залось. Кро­вать бы­ла из­мя­та, пов­сю­ду бы­ли раз­бро­саны ве­щи, око­ло крес­ла сто­ял рас­кры­тый че­модан. 

Су­дорож­но схва­тив воз­дух, она стре­митель­но нап­ра­вилась в боль­шую ком­на­ту, но и там ока­залось пус­то. Лишь дверь на бал­кон бы­ла на­рас­пашку, ве­сен­ний ве­ерок тре­пал за­навес­ку. Де­вуш­ка ее зах­лопну­ла, рас­пра­вила за­навесь, от­пра­вилась на кух­ню, уже по­нимая, что Ва­дим имен­но там. 

Зай­дя ту­да, Ксе­ния врос­ла в двер­ной про­ем. Она ожи­дала уви­деть дру­гую жен­щи­ну, ду­мала, что ста­ла не нуж­на, на­рисо­вала се­бе сот­ню слов, ко­торые Мет­лицкий ска­жет ей при рас­ста­вании, но уви­деть сво­его муж­чи­ну, спя­щего на по­лу око­ло ба­тареи, пь­яно­го она ни­как не ожи­дала. 

Ис­те­рич­но хи­хик­нув, Ксе­ния по­пыта­лась прой­ти к не­му, но ей ме­шали пус­тые бу­тыл­ки из-под все­воз­можно­го спир­тно­го в ха­осе ва­ляв­ши­еся на по­лу. Де­вуш­ка соб­ра­ла их, пос­та­вила на стол, раз­верну­лась к Ва­диму, и не за­мети­ла, как по­лой пла­ща за­дела пе­пель­ни­цу, при­мос­тившу­юся на краю сто­ла. Стек­лянная ве­щица упа­ла на пол. Раз­дался звон, пе­пель­ни­ца рас­сы­палась на сот­ню ос­колков, раз­ле­телась по ком­на­те и об­сы­пала туф­ли Ксе­нии си­зым пеп­лом, ко­торый на­копил­ся от сот­ни за­тушен­ных си­гарет. 

Ва­дим от­крыл гла­за, прис­таль­но ус­та­вил­ся на де­вуш­ку, зат­ряс го­ловой. 

- Ты что здесь де­ла­ешь? – хрип­ло про­из­нес он, зап­ле­та­ющим­ся язы­ком. 

Отой­дя от ис­пу­га, Ксе­ния ус­мехну­лась, ти­хо про­из­несла: 

- Приш­ла к те­бе. Что, Мет­лицкий, твор­ческий кри­зис? – де­вуш­ка скеп­ти­чес­ки при­под­ня­ла бровь. 

- Угу, - Ва­дим с тру­дом под­нялся, ос­мотрел прос­транс­тво, ста­ра­ясь иг­но­риро­вать за­мер­шую Ксе­нию. – Те­бя это не ка­са­ет­ся. Ухо­ди. 

- И не по­думаю. Ва­дик, что слу­чилось? 

- Я не яс­но вы­разил­ся, Ксе­ня? – Ва­дим, за­пус­тил ру­ку в во­лосы, взъ­еро­шил не­пос­лушные пряд­ки. 

Он взял со сто­ла пач­ку си­гарет, за­курил, сел на стул. По­ис­кал пе­пель­ни­цу, не об­ра­тил вни­мания, что на по­лу ва­ля­ют­ся ос­колки би­того стек­ла, стал стря­хивать пе­пел в рас­кры­тую бан­ку ка­кой-то кон­сервы. Де­вуш­ка мед­ленно по­дош­ла к не­му, хо­тела по­ложить ру­ки на пле­чи, но Мет­лицкий рез­ко сжал ее за­пястье. Она дер­ну­лась, но муж­чи­на не ос­ла­бил хват­ку. 

- Ва­дик, пус­ти ме­ня! – Ксе­ния ой­кну­ла, пы­та­ясь выс­во­бодить ру­ку из же­лез­но­го за­жима, ко­торым сей­час яв­ля­лась не­ког­да неж­ная ла­донь. 

- Ухо­ди, - зло вып­лю­нул он. – Я те­бе пос­ледний раз го­ворю, ос­тавь ме­ня в по­кое. 

- Не уй­ду, - тем же нес­ги­ба­емым то­ном про­дол­жи­ла де­вуш­ка. 

- Ксю­ха, - зло до­бавил Ва­дим, свер­ля ее взгля­дом. Она по­ежи­лась, и муж­чи­на от­пустил ее ру­ку. – Ты не по­нима­ешь… Ник­то не по­нима­ет… Черт! 

Он рез­ко сос­ко­чил со сту­ла, уда­рил ку­лаком по сте­не. Ксе­ния вздрог­ну­ла, впер­вые наб­лю­дая за по­веде­ни­ем че­лове­ка, ко­торо­го, как ей ка­залось, ус­пе­ла по­нять, изу­чить. 

- Да что с то­бой про­ис­хо­дит? 

- Всё за­меча­тель­но, - он горь­ко ус­мехнул­ся. – От­лично! А те­перь ты зак­ро­ешь дверь с об­ратной сто­роны. 

- Да­же не по­думаю! Ва­дим, что мог­ло слу­чить­ся та­кого, что ты пь­ешь в гор­дом оди­ночес­тве, не встре­ча­ешь­ся с друзь­ями, го­нишь ме­ня? Я же прек­расно по­нимаю, ты не хо­чешь, что­бы я ви­дела те­бя та­кого, но по­верь, я мо­гу по­мочь… 

Мет­лицкий мол­ча смот­рел на де­вуш­ку, в его си­них гла­зах по­явил­ся сталь­ной блеск, ко­торо­го она преж­де не за­меча­ла. Ксе­ния ви­дела в этом взгля­де лу­кавс­тво, го­речь, страсть и вос­хи­щение, не­зем­ную си­лу, ко­торая, слов­но маг­нит, тя­нула ее в сил­ки. Од­на­ко по­доб­ное вы­раже­ние ей бы­ло не зна­комо, оно пу­гало, оку­тывая те­ло лип­кой па­ути­ной стра­ха. Сей­час пе­ред ней сто­ял нас­то­ящий хищ­ный зверь. И это уже не ак­тер­ская иг­ра. 

- Мне не нуж­на по­мощь! – зак­ри­чал Ва­дим, и Ксе­ния вздрог­ну­ла. – Как еще те­бе ска­зать, что я … Не на­до те­бе быть здесь сей­час со мной! Ты мне вы­бора не ос­тавля­ешь… Вон пош­ла! – при­печа­тал Мет­лицкий, не гля­дя на нее. 

Де­вуш­ка не по­няла, как ее ла­донь опус­ти­лась на его ще­ку. Ру­ка за­пыла­ла, слов­но опа­лен­ная ог­нем. Го­лова муж­чи­ны дер­ну­лась в сто­рону. Она ожи­дала от­ветно­го уда­ра, но его не пос­ле­дова­ло. Ва­дим мол­чал. По­вис­ла тя­желая па­уза. Ти­шина сда­вила ок­ру­жа­ющее прос­транс­тво, при­дав­ли­вала прес­сом ожи­дания. 

Ксе­ния за­дох­ну­лась, съ­ежи­лась под ле­дяным и ко­лющим, слов­но тон­кий сти­лет, взгля­дом. Сей­час свет­лые гла­за на­поми­нали крис­таллы рас­кро­шив­ше­гося ль­да, бес­по­щад­но раз­ре­зав­шие чувс­тва на лос­ку­ты. 

- Я уй­ду, - хо­лод­но про­рони­ла она, - но уй­дут все, ко­му ты ну­жен. Ты го­нишь дру­зей, близ­ких лю­дей. Ос­та­вай­ся сам, и ску­ли, что те­бя ник­то не по­нима­ет. 

Ксе­ния выс­ко­чила из квар­ти­ры за счи­тан­ные се­кун­ды, хо­тела выз­вать лифт, но он у­ехал вниз, и она нап­ра­вилась к лес­тни­це. Про­бежав два про­лета, прис­ло­нилась к гряз­но­му по­докон­ни­ку, раз­ры­далась в го­лос. Вот о чем пре­дуп­реждал ее Кос­тя, а она не хо­тела по­нимать, что с Ва­димом тво­рят­ся стран­ные ве­щи. Он гу­бит се­бя, го­нит дру­гих, по­тому что не ре­али­зу­ет­ся в пол­ной ме­ре, так, как это мож­но бы­ло бы сде­лать в дру­гой стра­не. Но и заг­ра­ницу он упор­но не едет, бе­ря штур­мом чи­нов­ничьи про­волоч­ки, уме­ло об­хо­дя зап­ре­ты. Ког­да сил не ос­та­ет­ся, то Мет­лицкий сры­ва­ет­ся, как сей­час - да­ет вы­ход не­гати­ву, ко­торый скап­ли­ва­ет­ся, слов­но зо­ла в пе­чи. И ведь ни­кого не пус­тит в свой мир, не по­делит­ся пе­режи­вани­ями, не же­лая вы­зывать жа­лость и со­чувс­твие. Хо­тя эф­фект от вы­ходок по­луча­ет­ся ров­ным об­ра­зом об­ратный. 

Ксе­ния утер­ла злые сле­зы, хо­тела уже спус­тить­ся даль­ше, но тут ее при­тяну­ли к се­бе силь­ные ру­ки. Она по­пыта­лась выр­вать­ся, но Ва­дим ей не поз­во­лил. При­жав ее к се­бе, он на­чал пок­ры­вать ее ли­цо быс­тры­ми по­целу­ями, ли­шая во­ли, за­бирая в свой плен ос­татки здра­вого смыс­ла. Вновь маг­не­тичес­кая си­ла его го­лоса, от ко­торо­го жид­кое пла­мя тек­ло по ве­нам, сер­дце за­ходи­лось в не­ис­то­вом тан­це, ли­шала ее спо­соб­ности соп­ро­тив­лять­ся. Она уто­нула в во­дово­роте по­целу­ев, ко­торы­ми Мет­лицкий осы­пал ее ли­цо и шею. 

- Ксю­ха… Ты нуж­на мне, - про­бор­мо­тал Ва­дим. – Пой­дем, все бу­дет хо­рошо. Прос­ти. По­жалуй­ста, не ухо­ди. 

В го­лосе Мет­лицко­го бы­ло столь­ко бо­ли, го­речи и страс­тной, об­ре­чен­ной моль­бы, что сер­дце сжа­лось в ко­мочек. При­жав­шись к не­му, Ксе­ния всхлип­ну­ла, но по­дави­ла рву­щи­еся на во­лю ры­дания. Она вновь бы­ла па­рали­зова­на не­ис­то­вым же­лани­ем и не­объ­яс­ни­мой си­лой при­тяже­ния. 

- Не уй­ду, - про­рони­ла де­вуш­ка на гра­ни слу­ха. – Ва­дик, что же ты тво­ришь… 

- Знаю, что сво­лочь, знаю, Ксе­ня, - с жа­ром про­шеп­тал он. – Не хо­тел, что­бы ты ви­дела ме­ня та­ким, а те­перь по­нимаю, что не смо­гу пе­режить эту ночь, ес­ли те­бя не бу­дет ря­дом. Мно­го про­шу, знаю, Ксю­ха, всё прек­расно знаю… 

- Ва­дим, я… 

- Что? – спро­сил он, вни­матель­но вгля­дыва­ясь в ее ли­цо, неж­но про­водя боль­шим паль­цем по кон­ту­ру при­пух­ших от по­целу­ев губ. 

- Ни­чего, - про­бор­мо­тала Ксе­ния, удив­ленная тем, что ед­ва не со­вер­ши­ла не­имо­вер­ную глу­пость. 

Не бы­ва­ет люб­ви в по­доб­ных от­но­шени­ях. Эту ис­ти­ну Ксе­ния ус­во­ила для се­бя раз и нав­сегда. Брак – преж­де все­го рас­чет и по­пыт­ка из­бе­жать оди­ночес­тва, а от­но­шения с муж­чи­нами – по­луче­ние удо­воль­ствие, об­ре­тение но­вой Все­лен­ной внут­ри се­бя, поз­на­ние сво­боды от пред­рассуд­ков. Тог­да по­чему ее глу­пое сер­дце про­дол­жа­ет ще­мить и вып­ры­гивать из гру­ди, тре­буя про­из­нести те са­мые три сло­ва, ко­торые выж­же­ны в кни­гах и ро­манах на­веч­но? 

*** 

В си­нем бар­ха­те не­бес зас­тыл се­реб­ристый ро­жок ме­сяца, но улич­ные фо­нари не да­вали нас­ла­дить­ся кра­сотой лет­ней но­чи. Они раз­го­няли ть­му жел­тым све­том, отод­ви­гая не­бо все вы­ше и вы­ше. В го­роде нель­зя лю­бовать­ся звез­да­ми, их про­рос­ту не за­меча­ешь из-за ил­лю­мина­ции, веч­ной спеш­ки, стра­ха под­во­ротен и встре­чи со смертью в поз­дний час. 

Ксе­ния прос­ну­лась и дол­го всмат­ри­валась за ок­но. С вы­соты седь­мо­го эта­жа не­бо ка­залось ог­ромным по­логом шат­ра, рас­ки­нув­ше­гося над сто­лицей, к ос­но­ванию ко­торо­го при­лип­ли свет­лячки. Звезд бы­ло ма­ло, де­вуш­ка их пе­рес­чи­тала, улыб­ну­лась сво­ему ро­ман­ти­чес­ко­му нас­тро­ению. Она про­вела ру­кой по со­сед­ней по­душ­ке. Ва­дима ря­дом не ока­залось. 

Уже пол­то­ра ме­сяца де­вуш­ка вновь жи­ла в его квар­ти­ре, про­вожа­ла на гас­тро­ли, смот­ре­ла сквозь паль­цы на поз­дние воз­вра­щения до­мой, не под­ва­ла ви­ду, что ис­пы­тыва­ет не­выно­симую боль и ко­лющую ядо­витой иг­лой рев­ность, ког­да Мет­лицкий раз­го­вари­вал с же­ной по те­лефо­ну. 

Фильм с учас­ти­ем Ва­дима заб­ра­кова­ли чи­нов­ни­ки из ми­нис­терс­тва куль­ту­ры, са­мые ос­новные и смыс­ло­об­ра­зу­ющие сце­ны бы­ли вы­реза­ны по иде­оло­гичес­ким со­об­ра­жени­ям. Ре­жис­сер по­шел на ус­тупки, не по­пытал­ся от­сто­ять свою по­зицию, не стал рис­ко­вать карь­ерой. То, что он выб­рал мень­шее из зол, силь­но за­дело Ва­дима за жи­вое. Мет­лицкий от­ка­зал­ся от съ­емок в дру­гих кар­ти­нах, не же­лая, что­бы ис­то­рия пов­то­рилась. У не­го по­ка ос­та­лась лишь ра­бота в те­ат­ре, но и та по­вис­ла на во­лос­ке не­из­вес­тнос­ти из-за сме­ны ху­дожес­твен­но­го ру­ково­дите­ля. Эпо­ха ина­комыс­лия за­кон­чи­лась, от труп­пы тре­бова­лись со­вер­шенно дру­гие за­дачи, не­жели при пре­дыду­щем ру­ководс­тве. Всё это из­рядно по­шат­ну­ло уве­рен­ность Ва­дима в том, что он смо­жет выс­то­ять в по­доб­ных ус­ло­ви­ях, су­ме­ет ре­али­зовать­ся и удов­летво­рить ам­би­ции. 

Ксе­ния без­мол­вно выс­лу­шива­ла его… Нет, не жа­лобы. Сте­нать и прок­ли­нать судь­бу Ва­дим не умел и не со­бирал­ся учить­ся. Он раз­мышлял, пы­тал­ся по­нять, че­го же он хо­чет на са­мом де­ле, ста­рал­ся вы­яс­нить, где ему взять сти­мул для даль­ней­ше­го су­щес­тво­вания в по­доб­ных ус­ло­ви­ях. Од­на­ко со­бытия пос­ледне­го вре­мени пред­став­ля­ли со­бой зам­кну­тый круг. Единс­твен­ный вы­ход из сло­жив­шей­ся си­ту­ации – вы­езд из стра­ны – он рас­смат­ри­вал, как тру­сость и пос­тыдное бегс­тво, при­рав­ни­вал к по­веде­нию кры­сы, пер­вой по­кида­ющей ко­рабль в мо­мент кру­шения. 

Пос­леднюю не­делю Ксе­ния и Ва­дим ви­делись ред­ко: у нее бы­ли прак­ти­чес­кие за­нятия в ре­дак­ции га­зеты, лет­няя сес­сия, а у не­го ре­пети­ции до­поз­дна, оче­ред­ные по­сидел­ки с друзь­ями. Де­вуш­ка не пре­пятс­тво­вала, она зна­ла, что не в си­лах из­ме­нить муж­чи­ну под свои стан­дарты. Да и не хо­телось, приз­нать­ся чес­тно. Она не мог­ла пред­ста­вить Ва­дима дру­гим - не та­ким им­пуль­сив­ным, обыч­ным, спе­шащим пос­ко­рее ока­зать­ся до­ма у те­леви­зора, ве­дущим се­бя, как его ро­вес­ни­ки, прос­тые обы­вате­ли мно­гомил­ли­он­ной дер­жа­вы. Он был не та­кой, как все, всег­да пос­ту­пал по-сво­ему в лю­бой си­ту­ации, не тер­пел ру­тины. 

Ксе­ния уже дав­но осоз­на­ла, что этот муж­чи­на стал ее хра­мом, ее но­вой Все­лен­ной. Ес­ли рань­ше внут­ри нее был ма­лень­кий ми­рок: ин­те­ресы, каж­доднев­ные де­ла, за­боты, уче­ба, то сей­час всё ее су­щес­тво­вание пос­вя­щено жиз­ни од­но­го че­лове­ка. Ее мир су­зил­ся в один лет­ний день поч­ти год на­зад, стал вмес­ти­лищем име­ни Ва­дим Мет­лицкий. 

Ксе­ния по­лучи­ла шанс, жить с пре­тен­зи­ей на ори­гиналь­ность и са­мовы­раже­ние, как всег­да то­го в тай­не же­лала, а те­перь бе­зум­но бо­ялась по­терять то ощу­щение сво­боды, дер­зко­го вы­зова об­щес­твен­ным пред­рассуд­кам, что по­луча­ет в при­сутс­твии Ва­дима. Она зак­ры­вала гла­за на мно­гочис­ленных жен­щин, жаж­ду­щих по­бало­вать его сво­им те­лом, стре­мящих­ся рвать ку­сок вни­мания, не прис­лу­шива­лась к сплет­ням и слу­хам, вь­ющих­ся вок­руг его име­ни, буд­то на­зой­ли­вые му­хи. За то вре­мя, ко­торое де­вуш­ка про­вела с Ва­димом, она по­няла - ей все рав­но, что он де­ла­ет без нее. Глав­ное, он есть - здесь и сей­час; она мо­жет слы­шать стук его сер­дца, чувс­тво­вать жар те­ла, а ос­таль­ное – не так уж важ­но, раз это про­ис­хо­дит без ее учас­тия. 

Ус­лы­шав плеск во­ды, Ксе­ния под­ня­лась с пос­те­ли, на­кину­ла на се­бя ру­баш­ку Ва­дима вмес­то до­маш­не­го ха­лати­ка, нап­ра­вилась в ван­ную ком­на­ту. В но­вос­трой­ке са­нузел раз­дель­ный, да и са­ма ван­ная ком­на­та - не ти­повая кле­туш­ка; там мож­но с лег­костью раз­местить­ся вдво­ем, чем без­застен­чи­во они лю­били поль­зо­вать­ся. Од­на­ко сей­час Ксе­нию тер­за­ли стран­ные мыс­ли и сом­не­ния. На уров­не ин­ту­иции, ей по­каза­лось, что с Ва­димом что-то не так. Се­год­ня он был на удив­ле­ние отс­тра­нен, да­же хо­лоден; как буд­то из не­го уш­ла та не­имо­вер­ная жаж­да жиз­ни, ко­торую он пил боль­ши­ми глот­ка­ми, умел ра­довать­ся ме­лочам, и не те­рял при­сутс­твия ду­ха. 

Не вклю­чая в уз­ком ко­ридо­ре свет, Ксе­ния по­дош­ла к ван­ной, рас­пахну­ла дверь и ед­ва не заш­лась в ис­тошном кри­ке. Но ис­пу­ган­ный воз­глас так и зас­трял у нее в гор­ле. В оце­пене­нии, де­вуш­ка рас­смат­ри­вала Ва­дима, ле­жаще­го в ван­не, на­пол­ненной до кра­ев во­дой. Мет­лицкий с от­сутс­тву­ющим вы­раже­ни­ем ли­ца и зак­ры­тыми гла­зами, был пог­ру­жен в во­ду до под­бо­род­ка, а ее цвет уже ус­пел при­об­рести баг­ря­ный от­те­нок. Ве­ноз­ная кровь ти­хо со­чилась из по­реза на за­пястье, вол­на­ми рас­хо­дилась по по­вер­хнос­ти. 

- Ва­дим! – Ксе­ния все же зак­ри­чала, бро­силась к не­му, по­пыта­лась рас­тормо­шить. 

Мет­лицкий ши­роко рас­пахнул гла­за, в ко­торых не от­ра­жалось ров­ным сче­том ни­чего, лишь глу­хая пус­то­та, ко­торая, впро­чем, в ско­рос­ти сме­нилась удив­ле­ни­ем. В этот мо­мент Ксе­ния по­пыта­лась вы­тащить его из ван­ной. Она не по­нима­ла, от­ку­да в ее хруп­ком те­ле взя­лась не­дюжин­ная си­ла, рав­ная взрос­ло­му муж­чи­не. Де­вуш­ка по­тяну­ла его за пред­плечье, ста­ра­ясь, что бы Ва­дим хо­тя бы на пол­корпу­са прек­ло­нить­ся че­рез бор­тик ван­ны. Ру­баш­ка Ксе­нии уже про­мок­ла от брызг во­ды, но ей бы­ло пле­вать на се­бя. С уп­рямс­твом, дос­той­ным ста­да по­родис­тых му­лов, она та­щила к се­бе че­лове­ка, ко­торый стал для нее всем и те­перь ре­шил ос­та­вить ее на­еди­не с болью по­тери. 

В гла­зах тем­ные пят­на вы­води­ли при­чуд­ли­вые узо­ры, в ушах сто­яла зве­нящая ти­шина, пу­га­ющая не­ес­тес­твен­ностью. На­конец, при­ложив мак­си­маль­ное уси­лие и сде­лав ры­вок, Ксе­нии уда­лось вы­тащить Ва­дима из ван­ны, рас­плес­кав во­ду по ка­фель­ной плит­ке, ук­ра­шав­шей пол ор­на­мен­том си­не-зе­леных то­нов. С удив­ле­ни­ем она за­мети­ла, что Мет­лицкий не снял свет­лые джин­сы, ко­торые впи­тали в се­бя во­ду, ок­ра­шен­ную алым, и те­перь на них по­яви­лись бу­рые пят­на. 

Ва­дим по­луле­жал, прис­ло­нив­шись к сте­не, зак­рыв гла­за. Он тя­жело ды­шал, буд­то де­лал жиз­ни одол­же­ние, как буд­то, по-преж­не­му, ос­тался ве­рен сво­ему вы­бору, не приз­на­юще­му аль­тер­на­тив. 

От­крыв гла­за, он прох­ри­пел: 

- Еще од­на грань прой­де­на. Соб­рался по­дох­нуть, вам всем сде­лать лег­че, но не смог. Те­бя уви­дел и не смог, - Ва­дим ко­со ус­мехнул­ся, а Ксе­ния не мог­ла по­верить, что слу­чив­ше­еся бы­ло на са­мом де­ле, а не яв­ля­лось пло­дом ее боль­но­го во­об­ра­жения. 

Пы­та­ясь унять дрожь, сот­ря­са­ющую те­ло, она по­тяну­лась к ве­шал­ке за по­лотен­цем, взя­ла без­воль­но ви­сящую, слов­но плеть, ру­ку Ва­дима, пе­ревя­зала за­пястье ни­же по­реза, как то­го тре­бова­ли ос­но­вы пер­вой ме­дицин­ской по­мощи, на­деж­но вдал­бли­ва­емые пре­пода­вате­лем по граж­дан­ской обо­роне на треть­ем кур­се. 

- Си­гаре­ту дай, - отс­тра­нен­но поп­ро­сил Ва­дим. 

- Что? – бро­ви Ксе­нии изум­ленно по­пол­зли вверх. 

- Си­гаре­ту, Ксе­ня, - ско­ман­до­вала Мет­лицкий, и де­вуш­ка толь­ко сей­час за­мети­ла пач­ку «Маль­бо­ро» и пе­пель­ни­цу, ко­торые на­ходи­лись тут же, на по­лу, не­дале­ко от то­го мес­та, где они си­дели. 

Дро­жащи­ми ру­ками она взя­ла за­жигал­ку, дос­та­ла си­гаре­ту из пач­ки, про­тяну­ла Ва­диму. Тот за­жал ее меж­ду дву­мя ок­ро­вав­ленны­ми паль­ца­ми, за­дум­чи­во пок­ру­тил, за­тем вло­жил в рот, заб­рал у ото­ропев­шей Ксе­нии за­жигал­ку. Чир­кнул кре­мень, пла­мя по­каза­лось сол­нцем, дым на­пол­нил прос­транс­тво, ус­певшее впи­тать в се­бя ме­тал­ли­чес­кий за­пах кро­ви, раз­дра­жа­ющий ноз­дри. 

Ксе­ния за­воро­жен­но наб­лю­дала за муж­чи­ной, ко­торый ед­ва не от­пра­вил­ся на тот свет, но ему бы­ло всё ни­почем. Оче­ред­ная иг­ра, про­ба на стой­кость, но­вый вы­зов судь­бе, из ко­торо­го вновь он вы­шел по­беди­телем, ус­мехнул­ся без­гла­зой ста­рухе-смер­ти в ли­цо. 

- Да­вай ско­рую вы­зову, - дрог­нувшим го­лосом, про­из­несла де­вуш­ка. 

- Да­вай, - кри­во ус­мехнул­ся Ва­дим. – Ме­ня в Ка­нат­чи­ковой да­че уже дав­но ждут, ру­ки по­тира­ют. Ге­беш­ни­ки за­сунуть не мог­ли, так пусть моя жен­щи­на сдаст в лас­ко­вые ру­ки са­нита­ров. 

Он вы­пус­тил струй­ку ды­ма, еще раз ус­мехнул­ся. Улыб­ка по­лучи­лась хищ­ной, в ней иг­рал неп­рикры­тый вы­зов. Ксе­ния так и не по­няла, ком он был ад­ре­сован: то ли ей, то ли Мет­лицкий нас­мешли­во улы­бал­ся судь­бе, то ли не стра­шась, в от­кры­тую иг­рал в рус­скую ру­лет­ку со смертью. И су­мас­шедшим это­го че­лове­ка наз­вать бы­ло не­воз­можно – он соз­на­тель­но шел на риск, как буд­то лишь он мог дать ему нас­лажде­ние и ощу­щение ос­тро­ты су­щес­тво­вания. 

- Черт возь­ми, Ва­дим, за­чем?! – со сле­зами на гла­зах, всхлип­ну­ла де­вуш­ка. 

- Про­верить ре­шил, а как это… Что чувс­тву­ешь, ког­да жизнь по кап­ле ухо­дит из те­ла. Го­ворят, что да­же под кай­фом та­ких ощу­щений не по­лучишь. Рас­ска­зывал мне один су­ицид­ник, ког­да я… Ко­роче, дав­но это бы­ло. Не фар­тит мне что-то в пос­леднее вре­мя, ус­тал я, Ксю­ха, - в прос­транс­тво глу­хо про­из­нес он. 

- Ус­тал он, - Ксе­ния сар­касти­чес­ки хмык­ну­ла, - а что мне при­кажешь де­лать? Смот­реть, как ты се­бя гро­бишь, раз­во­дить ру­ками или быть сес­трой ми­лосер­дия? 

- Ксень, - Ва­дим кос­нулся ру­кой ее во­лос, сколь­знул неж­но по ще­ке, – я ж те­бя не дер­жу. Мо­жешь уй­ти. Дав­но по­ра те­бе это сде­лать. Толь­ко, - он за­мол­чал на нес­коль­ко се­кунд. - Тог­да ме­ня уже ни­чего не спа­сет. Ус­тал я, Ксю­ха. За­дол­бался бить­ся го­ловой о сте­ну ту­пос­ти и неп­ро­ходи­мого иди­отиз­ма в этой стра­не. Вам всем, кто ря­дом, жизнь от­равлять. 

Де­вуш­ка под­тя­нула к се­бе ко­лени, ох­ва­тила их ру­ками, ощу­щая, как ее зах­лесты­ва­ют тем­ные вол­ны апа­тии. Хо­телось дать при­митив­ный вы­ход эмо­ци­ям – зап­ла­кать, зак­ри­чать, ус­тро­ить ис­те­рику, на­давать оп­ле­ух Ва­диму и уй­ти, хлоп­нув дверью, но внут­ри обос­но­валась пус­то­та. 

Ксе­ния смот­ре­ла, не ми­гая, на Мет­лицко­го, и по­нима­ла, что не мо­жет ос­та­вить его ни сей­час, ни по­том. Он не дер­жит ее си­лой, не по­дав­ля­ет во­лю, но у нее нет, и не бу­дет же­лания по­кинуть его. Су­щес­тво­вать от­дель­но без Ва­дима, зная, что он в этом го­роде ды­шит од­ним воз­ду­хом с ней, хо­дит по тем же ули­цам сам или с дру­гой, та­кой же мо­лодой дев­чонкой, ре­шив­шей по­лучить ка­пель­ку теп­ла и лас­ки, она не смо­жет, не вы­дер­жит. 

Ксе­ния пе­реве­ла на Ва­дима тя­желый взгляд, ти­хо про­рони­ла: 

- Не дер­жишь. Ко­неч­но, не дер­жишь! И зна­ешь, что я не ос­тавлю те­бя. Ва­дим, про­шу те­бя, хва­тит! Не дер­жи в се­бе боль, по­гово­ри со мной, - гла­за де­вуш­ки пок­расне­ли, сад­ни­ли так, буд­то там ока­зал­ся пе­сок, но сле­зы не по­яви­лись. 

Она ра­зину­ла рот, как ры­ба, выб­ро­шен­ная при­бо­ем на бе­рег, по­пыта­лась сде­лать глу­бокий вдох, но Ва­дим ярос­тно впил­ся по­целу­ем в гу­бы. Влас­тный, глу­бокий, ли­шен­ный вся­кой неж­ности, он об­на­жил нер­вы, вско­лых­нул бес­стыд­ное же­лание, не умес­тное в сло­жив­шей­ся бе­зум­ной си­ту­ации. Пульс учас­тился, Ксе­ния зас­то­нала, под­да­ва­ясь на­пору Мет­лицко­го, поз­во­лила уло­жить се­бя на мок­рый ка­фель в ван­ной. Впер­вые Ва­дим рас­крыл­ся, без слов ска­зал о сво­их тре­вогах, поз­во­лил про­ник­нуть в его внут­ренний мир, об­на­жил ду­шу без прик­рас, что­бы заб­рать нав­сегда Ксе­нию в свой плен, где ей хо­телось ос­тать­ся нав­сегда. 

На­порис­тый по­целуй сме­нил­ся го­рячей неж­ностью, зас­та­вив­шей де­вуш­ку рас­тво­рить­ся в лас­ках. 

Отс­тра­нив­шись от де­вуш­ки, иг­но­рируя ее том­ный стон, Ва­дим про­шеп­тал: 

- Ксю­ха, ты моя. Ведь­ма зе­леног­ла­зая… Я… Прос­ти… Знаю, что за­иг­рался, знаю, что сво­лочь, ка­ких еще по­ис­кать. Всё знаю. Се­бя не­нави­жу, а те­бя… 

- Мол­чи, ни­чего не го­вори. Ты ну­жен мне, - про­бор­мо­тала Ксе­ния. 

Он пе­реби­рал ее во­лосы, об­жи­гал ды­хани­ем ко­жу, на­шеп­ты­вал еще ка­кие-то неж­ные сло­ва, а она по­няла, что вновь за­была о той са­мой ми­фичес­кой «гор­дости», же­лез­ных до­водах рас­судка, бу­дущем. Всё ее су­щес­тво­вание бы­ло под­чи­нено лишь муж­чи­не, ко­торый сей­час ле­жал ря­дом с ней на мок­ром по­лу в ван­ной. Де­вуш­ка ощу­тила, как страх внут­ри нее встре­пенул­ся, под­нялся на ды­бы и по­нес­ся впе­ред, ув­ле­кая за со­бой. Она жут­ко ис­пу­галась, что Ва­дима не бу­дет ря­дом, что он уй­дет ту­да, от­ку­да нет об­ратно­го пу­ти. Сер­дце на мгно­вение за­мер­ло, а по­том, как огол­те­лое за­билось с но­вой си­лой. Оно би­лось лишь для не­го – муж­чи­ны, блуж­да­юще­го в ла­бирин­те сво­их же­ланий, бро­са­юще­го день за днем вы­зов судь­бе, вы­ходя­щего по­беди­телем из лю­бой схват­ки. Но как дол­го это бу­дет про­дол­жать­ся? У Ксе­нии не бы­ло от­ве­та.