Страница 44 из 53
– Предлагали? Да нет, требовали! А ещё меня просто хотели выгнать из больницы на Курнатовского, говорили, что с такой патологией не лечат. Хорошо ещё, что есть люди в белых халатах, для которых долг врача превыше всего.
– Ты мне об этом ничего не говорила.
–Я не сомневалась, что вы бы встали на мою защиту, но не хотела скандала, поэтому о многом молчала.
– Ты всегда стараешься всё решить сама, – обиженно упрекнул он.
– Прости, но у меня хватало сил только на то, чтобы бороться за ребёнка.
Они снова замолчали, обдумывая сказанное. Через некоторое время Тася промолвила:
– Я боялась, что наша семья, боясь пересудов, замкнётся в нашем маленьком кругу, что мы будем скрывать его, стараясь вообще никому о нём не говорить. А потом поняла, что менять надо здесь, – она прикоснулась ладонью к груди. – Саша! Может отношение к таким людям является мерилом, насколько мы цивилизованны? Мерилом, определяющим: кто ты – человек разумный, или животное? Почему мы, такие умные, образованные, всё больше становимся рабами наших страхов, боимся не соответствовать общепризнанным стандартам?
Александр потянул её за руку и посадил рядом с собой.
– Тася, я согласен с тобой, ты всё говоришь правильно, – мягко произнёс он. – Но, сколько найдётся людей, которые найдут массу аргументов против твоей теории, напомнив о здоровье нации и многом другом. И ты недооцениваешь роль женщины-матери. В конце, концов, это ей решает жить ребёнку или умереть, и хорошо, что ты у меня не такая.
– А знаешь, Саша, я им не судья, – неожиданно легко согласилась она. – У Юрия Левитанского есть хорошее стихотворение, мне кажется, что лучше, чем он, о выборе никто не писал:
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе
щит и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя...
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя
– прочитав стихотворение, Тася помолчала, а потом добавила:
– Пойми, я не ставлю себя выше общества, я такая же, как все. Сначала испугалась, что мой ребёнок родится особенным и общество отвергнет его. Боялась представить, как наша семья будет жить со всем этим. Ты знаешь, как я скрывала свою беременность ото всех. А самое страшное, Саша, что я была на грани, чтобы принять решение и убить его, – Тася вытерла слезинку, скатившуюся по щеке, и договорила, охрипшим от волнения голосом:
– Я не слушала своё сердце и не думала, что во мне моя кровинка, часть меня, дорогой мне человечек, который не виноват ни в чём. Я много допустила ошибок, мучилась сама, мучила тебя. Малыш, наверное, тоже страдал вместе со мной. Но я отвергла навязанное мне и стала Матерью. Мне неважно, какой он родится. Ты не поверишь, как мне сейчас легко от того, что я приняла его таким, какой он есть.
– Я верю тебе, родная моя,– он нежно поцеловал её в мокрый уголок глаза. – Верю, потому, что нам всем было трудно в эти месяца. Только я всегда был рядом и не дал бы тебе ступить за ту грань.
– Знаю. Потому и люблю, – Тася обняла и крепко поцеловала мужа.
За воротами раздался шум машины.
– Наши приехали. Пошли встречать, – поднимаясь со скамейки, позвала она.
*****
В магазине Тася держала в руках крохотные одежки, и сердце трепетало от нежности. Все эти маленькие шапочки, распашонки, ползунки, носочки приводили в умильное состояние. Она не думала, что покупки доставят столько радости. Срок родов врачи определили на август, поэтому купили всё летнее, легкое. Долго выбирали ленту, которой перевязывают в роддоме конверт с ребёнком, наконец, остановились на синей, вышитой аистами.